Перекресток

~

Предполагается, что после знакомства люди начинают чувствовать себя немного раскованнее.

Ну хотя бы чуть-чуть.

Однако когда красноглазая тварь в белом кружевном платье, от которой к тому же за милю разит африканским вином, трепетно, по ее мнению, выдыхает: «можешь звать меня Жанетт», он не чувствует ни раскованности, ни малейшего комфорта.

Предполагается, что после начала совместной жизни люди начинают привыкать друг к другу.

Ладно, может быть, оно и так. Но сначала очень трудно было примириться с переездом на несколько уровней вниз.

Но он привыкает. И к тому, что за завтраком Жанетт обожает напевать «Прощай, моя Америка», и к бесконечным белоснежным кружевным салфеточкам, и к тому, что она совершенно по-идиотски ржет, читая Стивена Кинга.

Предполагается, что даже в аду игра «правда или вызов» подразумевает дурацкие, но выполнимые задания.

Но Жанетт заставляет его танцевать с ней под Lady In Red, нацепив колготки сеточкой, и Бобби отчаянно хочется расколотить об ее (или свою) голову бутылку выдержанного бурбона.
Хотя… после позавчерашнего дня он готов на все, лишь бы больше никогда не надевать галстук-бабочку в кино и не слышать Роберта Джонсона в исполнении Жанетт, которая истерически смеется на всех фильмах ужасов и кидается попкорном.

Предполагается, что жизнь в аду не так уж и плоха, несмотря на сожительницу.

Но когда утром он подскакивает в ужасе, услышав крещендо «мы, словно в старом кино, с парнями пили вино и пели, что поутру когда-нибудь я умру… пробьет мой час – я умру…я то-о-оже умру-у-у-у!», то всеми демонами девятого круга проклинает братьев, так их распротак, Винчестеров, которым он месяц назад проиграл очередь закладывать душу.

~
end