Перекресток

- Эй, мелкий, подгребай к нам!
Сэм недовольно покосился на брата. Стоило приехать из Стэнфорда через полгода после начала обучения, чтобы наблюдать за тем, как осчастливленный его возвращением брат надирается в баре в компании каких-то девиц!
- Сэмми, иди ко мне! – продолжал надрываться Дин, размахивая рюмкой так, что половина содержимого выплескивалась ему на джинсы.
- Сейчас! – крикнул Сэм, прикидывая, когда же брат напьется так, что окончательно потеряет равновесие и рухнет с барного стула.
Странно, Дин, конечно, любит выпить и поиграть в раздолбая, но чтобы так нализаться… Сэм нахмурился и перевел взгляд на бильярдный стол, прикидывая, какой шар выбивать. Велика радость – сидеть рядом с пьяным братцем и выслушивать пустую болтовню! Уж лучше поиграть.
Отвлекшись от игры через пятнадцать минут, он обнаружил, что за стойкой нет ни Дина, ни девиц. Ладно, разберется, не маленький…
Еще через десять минут Сэм начал волноваться. Учитывая, сколько выпил брат… Мало ли что, в самом деле, с него станется ввязаться в драку, а при его состоянии… Сэм еще раз окинул бар внимательным взглядом, положил кий, развел руками, признавая поражение, и направился к бару.
- Вы не видели, куда делся парень, который здесь сидел? Высокий шатен в кожанке, пил виски…
Бармен расплылся в улыбке:
- Тот, что был с двумя девчонками? Так они в туалет пошли, туда! – и махнул рукой вправо.
Сэм устало вздохнул и зашагал в указанном направлении. Стоило бы, конечно, бросить Дина в этой забегаловке и поехать домой, но не оставлять же брата здесь, слишком много чего он может натворить, учитывая навыки.
Картина, открывшаяся взору Сэма в мужском туалете, лишила его дара речи.
В промежутке между писсуарами и раковиной возвышалась скульптурная композиция из серии «Ты меня уважаешь» - Дин и давешняя девица стояли, закинув руки друг другу на плечи в поисках опоры, качались из стороны в сторону неуверенными рваными движениями и истерически хихикали.
- Ди-и-ин! – взвыл Сэм, беспомощно глядя на упившуюся парочку.
- О! – радостно возвестил Дин. – Сэмми пришел! Нора, смотри, кто к нам пришел! Это мой младший братишка, Сэмми, помнишь, я рассказывал?
Нора пьяно кивнула.
- Сэмми, это Нора, она… - Дин взмахнул рукой, пытаясь объять необъятное, Нора потеряла равновесие и непременно грохнулась бы оземь, если бы Сэм не подхватил девицу под локти.
- От…лично! Спасибо, Сэ-эм-ми… - выдохнула Нора, обдав его ароматом виски и сладких духов.
- Я Сэм, - автоматически буркнул тот, пытаясь прислонить девушку к стенке.
- Он Сэм! – с непрошибаемой пьяной уверенностью заявил Дин и положил руку на плечо брата, словно ставя увесистую точку. – Он только для меня Сэмми… Так?
Сэм глубоко вдохнул, пытаясь обрести мировое спокойствие.
- Дин, ты нализался, как свинья. Поехали домой, а?
- Серьезно? Домой? А я не могу… мне нельзя за руль… - сообщил Дин и часто-часто закивал.
- Слава Богу, хоть это ты способен понимать! – фыркнул Сэм. – Я поведу.
- Ты? А ты умеешь?
- Я умею, Дин. Я большой мальчик, если ты еще не заметил.
Забытая девица снова хихикнула, откровенно уставилась на ширинку Сэма и пьяно пропела:
- О дааааа… Большой мальчик!
- Эй! – взвыл Дин прямо в ухо Сэму, отчего тот поморщился и попытался отодвинуться от повисшего на нем брата. – Что за дела? Это мой младший… не вздумай!
Сэм закатил глаза:
- Дин, идем уже, а?
- Ага… Идем-идем-идем… - Дин обнял Сэма за шею и почти поволок его к выходу из туалета.
- Нора, ты сама разберешься? – бросил через плечо Сэм, пытаясь выровнять курс, чтобы брат не вписался лбом в косяк.
- Без проблем, мальчики… - сообщила Нора и съехала по стенке.
Сэм осторожно, но твердо перехватил инициативу, слегка отстранил Дина и повел его через бар, сопровождаемый настороженными взглядами завсегдатаев.
- Брат перебрал! – громко крикнул он бармену, и взгляды стали насмешливо-понимающими.
На улице Дин вдруг запрокинул голову и со словами:
- Ты глянь, какие, мать их, звезды! – начал заваливаться назад.
- Дин, мать твою! – охнул Сэм, обхватывая брата за талию, дабы зафиксировать в вертикальном положении. – Ты не можешь без сюрпризов, да?
- Я не могу? – Дин вдруг замер и медленно повернул к нему голову.
- Ты чего? Пошли, алкоголик! – хмыкнул Сэм.
Глаза расфокусировались от близости лица брата.
- Нип-пайду! – возвестил Дин и топнул ногой.
- О господи… - снова вздохнул Сэм. – Почему?
- Понимаешь… Такая хуйня выходит… мой любимый младший брат, которого я… воспитывал с млалден… младлен… младен-чест-ва… он вот взял и уехал. Это нормально?
Сэм сцепил зубы. Дин снова повернулся к нему, дыхнул перегаром и, обвиняюще ткнув пальцем в грудь, с нажимом повторил:
- Нормально, я тебя спрашиваю? Я его растил… я ему заврт.. зарвт… еду готовил… блядь, что ж так холодно-то?.. вот! Вот, я его… а он – пф-ф-ф – взял и уехал!
- Дин, ну пойдем домой! – попросил Сэм, собирая остатки терпения – до Импалы было рукой подать.
- И бросил меня… одного… - горестно продолжал Дин.
- Ты еще слезу пусти! – злобно пробурчал Сэм, осторожно подталкивая брата в нужном направлении.
- И уехал, не, старик, прикинь, а? Охуеть…
Сэм осторожно прислонил Дина к капоту:
- Дин, эй! Где ключи?
- А я помню… а он уехал… и даже не подумал…
- Ди-ин! – настойчиво повторил Сэм, подозревая, впрочем, что взывать к разуму уже бесполезно – алкоголь окончательно всосался в кровь и затмил и без того не слишком трезвый разум брата.
- …как я тут без него… - продолжать гнуть свою линию Дин.
- Понятно, - в очередной раз вздохнул Сэм и принялся обыскивать карманы куртки брата.
- Эй, что за нах? – завопил тот, отбиваясь.
- Ключи дай! – рявкнул Сэм. – Я тебе ее пальцем заведу что ли?!
- Пальцем заведу? Бля, Сэмми… ты извращенец! – заржал Дин.
- Да пошел ты!
К счастью, Дин прекратил сопротивление, и ключи в конце концов нашлись – в заднем кармане джинсов.
- Ну точно извраща… извращенец! – прокомментировал Дин, пока Сэм пытался выудить их из тесного кармана.
- Придурок! В машину садись, ну?
- Щас… с тобой? В машину? – замотал головой Дин.
- Иди! – Сэм ткнул его в бок, придавая нужное ускорение.

- А куда мы едем? – мирно спавший всю дорогу Дин соизволил проснуться в за три минуты до прибытия домой и немедленно начал крутить головой, пытаясь самоопределиться.
- Домой, - коротко ответил Сэм.
- Домой? К кому?
- К нам.
- К нам? – Дин нахмурился и мотнул головой. – Не-е-ет! Ты уехал и бросил меня!
- И что, наш дом от этого перестал быть моим?
- Ты уехал… и меня бросил…
- Я это уже слышал.
- …и не живешь больше с нами… тебя нет в доме больше… значит, он больше не твой…
- О боже! Дин, кончай эту свою душещипательную чушь! – Сэм выключил зажигание и с силой толкнул дверцу Импалы. – Выходи давай, тебе надо проспаться.
Он распахнул дверь со стороны пассажира, схватил Дина за рукав и попытался вытащить из машины.
- Нет, я не пойду! – возмутился Дин, вцепившись в руль.
- Ёб твою мать, да почему?!
- Потому что… - Дин вдруг бросил руль, высунулся из автомобиля, схватил брата за ворот куртки и, притянув к себе, страшно зашептал: - Потому что там одиноко…
- Какое на хер одиночество! А я куда денусь? – безнадежно вопросил Сэм, в который раз отчетливо понимая, что логика пьяного брата ему недоступна. Он и трезвым-то его не то чтобы всегда понимал…
- А ты… ты опять уедешь… - печально сообщил Дин, резко встал, вырвался из рук пытающегося поддержать его Сэма, сделал несколько больших шагов вперед, раскинул руки и со всего маху рухнул на спину.
- Дин!
- М-м-м-м-м? – промычал тот с на редкость счастливым выражением лица.
- Иди сюда… - обреченно пробурчал Сэм и склонился над братом. – Дай руку, держись за меня… Встанем и пойдем потихоньку…
- Не-а… Здесь так хорошо… - блаженно улыбнулся Дин.
- А в кровати еще лучше… Ну же!
- В кровати, да-а-а-а? – Дин оживился и вцепился в плечо брата с такой силой, что Сэм едва не заорал. – А ты меня уложишь?
- Уложу, - Сэм с трудом поставил его на ноги.
- И разденешь?
- И раздену.
- И сказку расскажешь?
- Расскажу… - Сэм начал чувствовать себя идиотом на шоу придурков. Или заботливой мамочкой. Неужели Дин так чувствовал себя всегда?
- Тогда – вперед! – торжественно скомандовал Дин, споткнулся и едва не грохнулся на крыльцо.
- Именно – вперед. Только вперед, иди давай... Мать твою, братан, когда ты начал так нажираться? – Сэм с пыхтеньем свалил ношу на кровать и принялся расшнуровывать ботинки.
- Когда ты уехал! – с пьяной откровенностью сообщил Дин.
- Отлично. Просто шикарно. Мой брат хочет обеспечить мне комплекс вины. Спасибо, Дин! Давай куртку снимем…
- Я не хочу… но правда… ты уехал, а как же я?
- Убери руку, сам расстегну… Ты большой мальчик, Дин, и всегда им был. Ты справишься. Всё, спи.
- Эй! – протестующе завопил Дин. – А штаны?
Сэм обернулся, не веря своим ушам:
- Я что, и штаны с тебя должен снимать?
- А то! Я тебе, может, памперсы менял, а ты родному брату штаны не можешь снять! – оскорбился Дин.
- Ох… Давай сюда свои штаны…
Сэм потянулся к «молнии» на джинсах Дина, замер на секунду, уставившись на брата, и сообщил:
- Знаешь, Дин, завтра тебе будет за это ужасно стыдно.
- Завтра я не вспомню! – фыркнул Дин, приподнимая бедра, пока Сэм стягивал с него брюки.
- Я напомню… - угрожающе сообщил Сэм, сдергивая штанину с лодыжки.
- Ага. Иди сюда.
- Что?
- Ну сюда иди, что скажу-у-у! – подмигнул Дин.
Сэм обреченно склонился к брату:
- Ну?
Дин обхватил его за шею, притягивая к себе, и задышал в ухо.
- Что? – не выдержал Сэм через несколько секунд – уху было жарко и спина начала затекать от стояния скрюченными в три погибели.
- Я по тебе скучал! – заплетающимся языком выговорил Дин и, видимо, для вящей убедительности звонко чмокнул его в ухо.
- Блядь, Дин! – Сэм попытался вывернуться из хватки брата, но оторвать от себя вусмерть пьяного Дина оказалось нелегкой задачей.
- Ты обещал рассказать сказку! Сказку хочу! – потребовал тот, продолжая тянуть к себе Сэма.
- Тебе сколько лет?
- Двадцать… три? Какая в жопу разница, хочу сказку! Я тебе, между прочим, их все детство рассказывал! Имею я право…?
- Имеешь, ладно. Отпусти меня.
- Ты уйдешь!
- Да не уйду я, куда я денусь от тебя! Дай сяду нормально, спина болит.
- Ложись! – Дин отполз к стенке и похлопал ладонью по кровати. – Как в детстве…
Сэм разрывался между желанием дать пьяному придурку по башке и неконтролируемой нежностью. Дин действительно все детство рассказывал ему сказки, когда отец исчезал на несколько дней. Он запирал дверь, забирался к нему в кровать, прислонив к изголовью обрез, и рассказывал про ведьм, оборотней и призраков такие жуткие истории, что Сэм старался уснуть как можно быстрее, чтобы только не слушать истории брата.
- Ну, про что тебе рассказать, трудный ребенок? Про то, как в Миннеполисе объявилась мантикора? Про призрак Черного Спелеолога? Или, может, историю о суккубе из Джерси? – Сэм прилег рядом с братом, подложив под голову согнутую руку.
- Расскажи мне… - Дин поерзал, сполз ниже и ткнулся затылком в подмышку Сэма, устраиваясь поудобнее, -… про то, как жили-были два мальчика с папой, а потом мальчики выросли и один уехал… бросив семью…
- Дин, ну перестань… Чего тебя так заклинило? – Сэм уставился в потолок.
Боку стало жарко.
- Я соскучился, Сэмми… Нет, правда… Я же ведь никогда не оставлял тебя одного… А вдруг с тобой что-нибудь случится? – Дин приподнял голову, упираясь острым подбородком в грудь брата, и посмотрел на него расфокусированным взглядом.
- Я большой мальчик, Дин.
- Но ты… понимаешь, ты для меня все еще мой младший брат! – Дин опустил ладонь на живот Сэма, отчего тому на мгновение стало неловко – да что такое творится с его братом?
- И я не перестану быть им только оттого, что буду учиться в другом городе! – Сэм осторожно погладил такого непривычного… открытого Дина по обнаженной лопатке. – Нет, ну серьезно, что за бред ты несешь? Я имею право на личную жизнь, я имею право выучиться и стать нормальным человеком…
- Молчи… - прошептал Дин.
- Что? Старик, я уже не ребенок…
- Молчи.
- Да что та…?
- Молчи! – Дин вдруг навис над ним, темный силуэт, обрисованный слабым лунным сиянием, льющимся из открытого окна. А потом – надвинулся, опустился… случился.
Надвинулся, наваливаясь всей тяжестью тренированного тела, прижал и оказался повсюду, словно охотник, загоняющий жертву – губы, руки, горячая кожа, запах виски, слабый след аромата сладких духов.
Опустился, действуя так, словно имел полное право, или, может, продумывал, или привык, или… Вцепился зубами в беззащитное горло, не оставляя шанса на бегство, задышал в шею, отчаянно, тяжело, часто, зашептал на грани слышимости: «Молчи, молчи, молчи…». И Сэму казалось, он слышит не ушами – кожей, и кожей ощущает волнение, и отчаяние, и одиночество брата, и кончиками пальцев – выгнутую спину, лопатки, покрытые точками мурашек.
Случился, как случаются цунами и наводнения, по не зависящим от жертв причинам.
Случились содранная с тела рубашка, с мясом выдранная из джинсов пуговица, тихое: «Н-хна-а-а…», вырвавшееся из горла Дина – или это было: «Надо»? Случилась ладонь на члене, медленные, нарочито затянутые движения, от которых так хотелось взвыть в унисон: «Надо!», теплое влажное дыхание на губах – он дразнится, дразнится, он отодвигается на несколько сантиметров вверх всякий раз, когда Сэм пытается поцеловать, достать, почувствовать…
Случился оргазм, как всегда случался Дин – неожиданно и неотвратимо, пополам с первым поцелуем, быстро перешедшим в игру хищника, поцелуем-укусом, когда во рту возникает едва заметный металлический привкус и становится страшно открыть глаза, потому что на мгновение кажется, что у Дина буду желтые глаза с узкими вертикальными зрачками.
Сэм пытается понять, сходит ли он с ума или впервые в жизни видит чистую, выкристаллизовавшуюся реальность.
- Спи… - шепчет Дин.

Сэм уходит через полчаса, когда дыхание брата становится мерным и глубоким, когда Дин перестает напрягаться и распахивать глаза при попытке Сэма выбраться из-под обхватившей грудь руки.

- О-о-ох! Сэм, я умираю…
Голос брата глух и монотонен, и Сэм неохотно вылезает из постели.
- Сэ-эмми… Эй, ты здесь?
- Здесь! - кричит Сэм с кухни.
Из комнаты доносится сдавленный стон. Что, голова как колокол? А нечего было так напиваться!
Дин лежит пластом, прикрыв глаза рукой, и тихонько постанывает, словно раненое животное.
- На вот.
- Что это?
- Таблетка от головы, выпей. Нет, пожалуй, сначала… Я знаю идеальное средство от похмелья, - жизнерадостно сообщает Сэм.
- М-м-м?
- Огромный бутерброд с жирной свининой, сервированный в грязной пепельнице.
Дин зажимает рот ладонью и вылетает из комнаты. Сэм с улыбкой возвращается в кухню.
Через полчаса он приносит лежащему пластом брату кружку с разведенным из кубика бульоном и заставляет выпить. Еще через час заваривает чай и наблюдает, как Дин с мученическим выражением лица пьет из большой кружки, периодически прикладываясь лбом к выуженной из холодильника бутылке пива.
- Слушай, а что вчера было?
- Ты зверски напился, - пожимает плечами Сэм.
- Я помню только стойку и девицу… как бишь ее?
- Нору?
- Ну да, да… А больше – ничего, провал…
- Пей чай.
- А чего у меня так эти… закрылки-то так болят?
- Ты изображал снежного ангела.
- В июле?
- Потому и болят – снега не было. Падение на спину смягчила земля.
- Потрясающе… Что еще было?
- Ты матерился, вспоминал детство и требовал сказку на ночь, - по пальцам перечислил Сэм, разглядывая пейзаж за окном.
- Ну слава богу… Ничего непоправимого вроде не совершил… – облегченно вздохнул Дин.
- Ничего, - подтвердил Сэм.
Он дождался, пока измученный похмельем брат уснет, достал неразобранную дорожную сумку, быстро черкнул на замусоленном клочке бумаги: «Отец, Дин, звонили из колледжа, срочно уехал. Извините!» и вышел за дверь, дав себе зарок не возвращаться.

Он так и не вернулся, даже не позвонил ни разу.
А потом Дин приехал сам.