|
|
| |
Сообщение: 89
Зарегистрирован: 07.12.07
Откуда: Москва
Репутация:
3
|
|
Отправлено: 16.05.08 15:37. Заголовок: Всё началось с огня ..
***
Всё началось с огня и клятвы, и крови, и любви, что глубже костей.
Всё началось с неуклюжей надежды и сломанных снов.
Всё началось с конца, с прощания и горечи.
Сэм не знает точно, во сколько лет он это чувствует впервые.
В школе он узнал о лунном притяжении и силе тяготения, и о вращении планет в Солнечной системе, и иногда он думает, что это ощущение чем-то похоже на такие вещи.
И он узнал еще, что хорошо, что плохо, что "следует", чего "не следует", что "должен", а что "не смей и думать" - и это похоже на все подобные слова, но как же непохоже.
Он просто знает, что это заставляет уйти тупую боль в груди, то чувство, что остается за спиной, во всех этих мотелях, и городках, которые бесследно тают в зеркале Импалы.
Он просто знает, что Дин был всегда, а другого ничего и вовсе не было.
В семнадцать он первый раз целует брата в губы - вкус соли, вкус пота, запах машинного масла и содранные джинсы.
***
И брат в его руках, вкус на его губах и кровь в его крови. Дин в его руках, и это непохоже ни на что, о чем он мог когда-либо подумать. Тепло, и безопасность, и любовь, но все равно - такое одиночество. Ладонь на сердце, руки на плечах, но все равно он хочет чего-то совершенно невозможного.
Ему этого мало. Обоим мало.
Поцелуи становятся всё жестче, пальцы стискивают, мнут. Просят еще, берут сильней, быстрей. Бывают ночи, когда он подгоняет Дина, требует, чтоб он снова и снова брал его, пока все простыни не станут липкими от пота, а сам он не почувствует себя бескостным, бессмысленным, - живот весь влажный, а тело задыхается от жара.
Чего-то не хватает, недостает. Оно еще в пути. Без имени, без формы, оно над ним куражится во сне, и гонит от снов к окну, и смотрит его глазами на улицы, молчащие внизу, - туда, где улицы уходят в горизонт.
Сэм чувствует себя разбитым, он хочет, чтобы Дин его собрал, но вместо этого вплавляется в него, еще, еще, как будто и не знает, как можно делать что-нибудь другое, и Господи Иисусе - Дин просто держит марку, с раскрытыми объятьями, с улыбкой, он всё берет и прячет всё в себе, и Сэм не знает - где именно, но иногда, когда Дин глубоко в нем, Сэм ловит на его губах еле заметный, рваный стон, и думает: "Да, вот оно" - да только не оно, во всяком случае - не полностью. Это лишь секунда, прикосновение и вкус, и Сэм так никогда и не узнает, что у брата на душе на самом деле. Как он несет крест этого греха, как вес его и форма прожгли свой отпечаток у него на сердце - и стали так же неотделимы от него, как осторожность прикосновений, и медленные, греховные движенья бедер, и ужасающая глубина его любви.
И Дин скорей бы умер, чем позволил Сэму узнать об этом.
Дин хочет его, но Сэму кажется - чего-то не хватает, и впервые приходит мысль, что, может, чего-то недостаточно обоим.
***
Куда б они ни направлялись, вокруг улыбчивые девушки и юноши, у них есть жизнь, дом, школа, переплетенья пальцев и мечты о будущем. Сэм хочет вращаться с ними по одной орбите, а не вокруг.
Летом - всегда ведь почему-то летом - эта боль сильнее бьется у него в груди, как тайная дорога, ведущая к падению и взлету, и надежда не умирает.
Есть вещи, которые он хотел бы сделать, но Дин же никогда их не поймет и их не примет. Сэм не может ни одну из них осмыслить, ни просчитать, ни описать, - значение их ускользает из ловушки слов.
Сэм задает вопросы, на которые Дин не может дать ответ: слова ему мешают говорить, а взгляд отсутствующе-грустный. Много позже Сэм думает, что, наверное, Дин понимал всегда намного больше и куда быстрее, чем он сам.
***
И в августе, когда Сэм уходил, - бодряще-ранним утром, с рюкзаком в руке и прямо по дороге, и голос Джона всё звучал в ушах, рассерженный и резкий, - он всё пытался сморгнуть обратно слёзы и щурился от света, со сжатым горлом. Он думал о Калифорнии, когда услышал шум мотора за спиной и замер. Повернулся и встретил виноватыми глазами взгляд Дина. И оба ни слова не сказали, но Сэм почувствовал, что вот оно, висит в утренней дымке между ними - не сдержанная клятва, грань падения. Сэм это понял, и залез в машину, зажал рюкзак между колен, - и брат отвез его на остановку.
Они тогда так и не попрощались.
Он чувствовал взгляд Дина на своей спине, даже когда вокзал остался позади на много миль.
***
Город оказался тусклым, бледным, неприветливым, Сэм и не думал о таком. Да, и еще - пустым без голоса и шуток Дина. Пустая кровать, пустая комната, вкус соли, вкус боли, - а он-то почему-то думал, что всё будет как-то больше, освободит его и оправдает. Но это просто город - такой же, как все остальные города, в которых Сэму довелось бывать.
Он засыпает, стиснув телефон в руке и сжавшись на кровати, чтоб согреться. Палец дрожит на кнопке, и словно все внутри натягивает до предела от желанья на неё нажать.
Весь день уроки, лекции, бег ручки по бумаге, - и ручка ощутима и реальна, и он вцепляется в эту реальность что есть сил. А про ночи даже и вспоминать не стоит.
Когда он её встретил, она казалась всем, о чем он мог мечтать, если б хоть раз остановился и помечтал. До неё у Сэма было всего две девушки, - горячка кожи и дрожь бедер, между которых он скользил лицом, тонул всё глубже. Когда он занимался с ней любовью в первый раз, она шептала его имя и гладила по волосам, вытирала ему слезы и говорила, что всё в порядке. И он немножко в неё влюбился.
В первый раз, когда она спросила: "Кто это - Дин?", он подскочил и виновато встретил её взгляд. Не спрашивая, где она услышала, - он знает, что она уже узнала больше, чем хотела, по тону её голоса. Она с ним рядом спит каждую ночь, и каждую ночь все его сны пропитывает запах брата, ощущенье-вкус-цвет-присутствие. Как это, должно быть, было просто - вот этот один слог, который был всегда важней всего на свете, просто сорвался у него с губ во сне.
Когда он ей сказал, взгляд девушки запнулся, разошелся с его взглядом, и в какой-то для него навечно растянувшийся момент он чувствовал, что вот сейчас она уйдет, - но она вдруг улыбнулась, широко и ярко, поцеловала его так, словно прощает, и вместе с ним упала на кровать.
И он её любил. Господь свидетель - любил.
Пусть этого окажется довольно.
***
Импала жужжит в его костях, поет в крови, - так, как и большую часть жизни, а Стэнфорд неясным, далеким воспоминанием остался на дороге позади. И иногда, в моменты между сном и пробуждением, он сбито думает, что сам его придумал.
Дин с водительского кресла смотрит на него, как призрак с грустными глазами, а нужные слова всё не приходят. Между ними двоими встали годы, которые, вскормив их, разделили; заставив разбиваться с грохотом о берег, как волны, оставили их пеной на песке. Без рук, ртов, кожи, пота, чтобы говорить за них, - и ветер проносится за окнами со свистом и наполняет мысли Сэма.
Тихо. Слишком тихо.
Он продолжает слышать запах горящей плоти.
***
Всё началось с огня и клятвы, и крови, и любви глубже костей.
Всё началось с ножа, удара в спину, и клятвы, и сделки, подкрепленной поцелуем.
Всё началось тогда, когда обычно любовь кончается.
***
Медленные поцелуи, и руки сжаты у Дина в волосах, притягивая ближе, глубже, и еще, еще, еще, и недостаточно ни кожи, ни сердца, ни любви в их общих ранах.
Год. У Дина остался год, и Сэм знает, что может сделать больше. Быть чем-то большим, чем этот ненормальный сломленный мальчишка, который вжался в Дина
Один год, никогда или сейчас, всё, чтоб отдать, и нечего терять.
Они растягивают и сжимают друг друга на кожаных сидениях Импалы, на дешевых простынях в мотелях, на жестких, грубых коврах. И выжигают ритм движениями бедер, глубокими толчками, сцепленьем глаз и рук, томительными поцелуями, которые и слаще, и нужнее, чем воздух утопающему.
И это хорошо. Нет - лучше, чем хорошо. Всё, чего он когда-либо хотел, и всё, что оба всегда боялись разрешить себе. И это смешно и грустно, что только вот теперь их связь стала такой, какой должна.
Время ускользает, как песок сквозь перемычку в часах. Они ведь каждый день смотрели смерти в лицо, но это их ни разу не заставило решиться, - лишь теперь, когда она крадется, будто из засады, на кошачьих лапах - минуты убывают, и наконец всё кажется возможным.
И Сэм не знает, смеяться или плакать оттого, что оба впервые чувствуют себя совсем живыми.
***
Они об этом не говорят. То, что ясно, как вода, просто сияет между ними, оба это видят, но молчат, Сэм слишком перепуган, а Дин смирился, и оба хотят чего угодно, только не печали.
Дни летят, зима становится весной. А Дина через три месяца не станет. Три месяца, не больше и не меньше, а Сэм всё так же не нашел ответ, как в тот день прошлым летом, когда упал в объятия Дина и снова был их первый поцелуй.
Теперь он понимает, что Дину никогда не нужно было больше. Это Сэм всегда хотел чего-то большего, а Дин ведь никогда не мог ему отказывать ни в чем, чего он хочет. Теперь Сэм хочет только одного: чтобы Дин остался, здесь, рядом с ним, сражаться и заниматься любовью, охотиться и жить.
И это единственное, чего Дин ему не может дать.
***
Свернувшись на кровати, обнявшись, два взмокших, грязных, удовлетворенных тела, - и Сэм перекатился, взобрался на брата сверху и прижал к кровати, теряясь взглядом в завораживающе-зеленом - он этот цвет знал лучше, чем что-либо другое в мире, но никогда не понял до конца. Сэм проводит рукой по его спутанным волосам и по ключицам, и смотрит долго и до глубины, и хочет, чтобы Дин открылся, сломался, заговорил, да что угодно.
- Дин, ты когда-нибудь... - тут он запнулся и не смог продолжить.
И Дин просто прижал голову Сэма к своей груди, туда, где тот мог слышать биение сердца.
- Нет.
Он это прошептал почти неслышно, устало и с улыбкой.
- Никогда.
***
Двадцать восемь дней, шестьсот семьдесят два часа, сорок тысяч триста двадцать минут.
Они стоят у кромки Большого Каньона, ветер и пыль в глазах и в волосах, и это того стоит, судя по улыбке у Дина на лице.
Он думал, это будет вроде как финальной нотой, но начинает верить, что между ними двоими никаких финалов быть не может.
Даже если ему придется с боем прорываться в Ад, с одной любовью в качестве оружия, чтобы вернуть назад своего брата.
***
Всё началось с конца, с прощания и горечи.
Всё началось со смерти, и обещания, любви и крови, пропитавших до костей.
И не закончилось.
|
Мне оно нравится именно своей неправильностью))))) Можно же себе разок позволить))))) 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума