Перекресток

1.
Коридоры, коридоры. Одиннадцатая комната. Зеркала в золоченой оправе, в которых ничего не отражается, как бы близко не подходил. Пустота.
Дин с самого утра почувствовал, что с Сэмом что-то не так. Нет, обычное утреннее хмурое настроение не удивило, но вот то, что тот проторчал в ванной больше часа, причем выпер брата оттуда прямо с зубной щеткой во рту, не входило в классический репертуар: «принцесса не выспалась». Дин протестующе мычал и плевался пастой, но Сэм, пробурчав нечто нечленораздельное, захлопнул за собой дверь. Когда он вышел, то выглядел еще более мрачным, отказался выйти на улицу позавтракать, заставил Дина сбегать за бургерами, а потом уставился в тарелку ненавидящим взором.
Руби как всегда возникла из ниоткуда рядом со столом.
- Привет. Как жизнь?
Сэм промычал что-то в знак приветствия, не отрывая глаз от тарелки. Дин отодвинулся так, чтобы держать Руби в поле зрения, и на всякий случай переложил нож с тумбочки ближе к себе.
- Какими судьбами?
- Да просто проведать.
Руби подошла к Сэму и провела рукой по его спине. Дин удивленно воззрился на нее, а Сэм с неожиданной злобой прошипел:
- Не трогай!
- Сэм? – Дин видел, что тот отреагировал так не потому, что до него дотронулась именно Руби, а потому что ему было больно. – Ты в порядке?
- Лучше всех, – огрызнулся Сэм, вывернувшись из-под руки.
- Началось, – ухмыльнулась Руби.
- Что началось? – Дин видел, что Сэм не в порядке, что бы тот ни говорил, он видел, что Руби в курсе причин этого, и он тоже чертовски хотел знать, в чем дело.
- Превращение, - Руби произнесла это таким тоном, как будто это все объясняло, и утащила с тарелки Сэма лист салата. Похрустывая им, она направилась в глубину комнаты.
Дин подождал несколько секунд, а все же крикнул ей вслед:
- И?
- Что и? – Руби прикинулась непонимающей. В таких случаях Дину больше всего хотелось схватить ее за шиворот и встряхнуть так, чтобы зубы клацнули. Но он ограничился приподнятой бровью и раздраженным голосом:
- И что это за превращение?
- Ну, самое обыкновенное такое превращение. Он же у нас с тобой особенный? Азазель в свое время запустил процесс, и вот он, наконец, вышел на завершающую стадию.
Дин поморщился:
- У нас с тобой ничего общего нет. Какая еще завершающая стадия?
Сэм внезапно вскочил со стула:
- Прекратите говорить обо мне в третьем лице, как будто меня здесь нет. Мне вообще надоело, что меня постоянно обсуждают. За спиной, в моем присутствии – неважно. Больше ни слова. – Он подошел к Руби ближе и ткнул ей в плечо пальцем. – Еще раз услышу от тебя слово «особенный» - пристрелю.
Выпалив это, Сэм схватил куртку и выскочил за дверь.
- Что это было? – спросила Руби, невозмутимо дожевывая салат.
- Это был наш с тобой Сэмми, - саркастически ответил Дин. – А теперь ты расскажешь мне все, или тебе даже не придется произносить «особенный» в присутствии Сэма – я сам тебя пристрелю.
- Неоригинальны вы, Винчестеры. Одни пути решения всех проблем. Пристрелить, продать душу… Однотипно мыслите. Без искры. Без изюминки, – вздохнула Руби, подхватывая недоеденный Сэмом бургер.
- Если ты сейчас же не заговоришь по делу, я устрою тебе целый фонтан искр. А изюмом я тебя потом присыплю. Для надежности, – пообещал Дин, демонстративно играя ножом.
- Да ладно, ладно, успокойся уже, рассказываю.

2.
Сэм вышел из дома без определенной цели и прошагал два квартала, прежде чем задумался, куда же он идет. Просто его все раздражало. Эмоции бурлили внутри и требовали выхода. Прикосновение Руби к спине вызвало острую режущую боль, как будто она не рукой, а ножом провела. Даже сейчас он все еще чувствовал ее руку. Он остановился, прислонился к ближайшему столбу и потерся об него, желая стереть это ощущение. Движение вызвало новый приступ боли. В глазах потемнело, и Сэм пошатнулся. В ту же секунду рядом оказался Дин, поддерживая.
- Эй, брат, ты что? В обморок надумал грохнуться?
- Как ты меня нашел?
Дин пожал плечами.
- Как ты?
- Да не знаю. Что-то не так. Только я не могу понять что именно. Просто все выводит из себя.
Дин кивнул.
- Понятно. Сэмми, как насчет того, чтобы устроить себе небольшой перерыв и пару дней просто покататься?
- В смысле?
- Поездить без цели. Осмотреть… ну не знаю, есть же в этом районе какие-нибудь достопримечательности? Ты же наверняка читал описание региона, скажи сам.
Сэм усмехнулся, выпрямился, и они зашагали обратно.
- В соседнем городке есть самое большое изображение ангела в штате. Висит на местной церкви.
Дин помрачнел.
- Не. Это нам не подойдет. Нам бы какое-нибудь самое большое пресное озеро в штате. Или там самую высокую ольху.
- С чего это тебя вдруг потянуло на природу? Или тебя там Руби успела обработать, и ты в экологи подался?
Дин ухмыльнулся.
- А что, Гринпис не отказался бы от таких членов. Да нет, просто я думаю, что нам с тобой надо немножко передохнуть, побыть подальше от людей. Да и ты за это время успеешь придти в себя, определиться.
- Определиться? Что ты имеешь в виду?
- Ну, вообще, по жизни.
- Дин, не темни. Выкладывай. Что успела напеть тебе Руби. Что-то со сделкой?
- Да нет, сделка тут не причем. Дело совсем не во мне.
- А в чем тогда?
- Сэм, не спрашивай. Просто давай куда-нибудь уедем.
- Я должен знать.
- Ничего ты не должен.
- Я сказал, что хочу знать! – Сэм почти закричал, и стекло на двери, рядом с которой они остановились, жалобно звякнуло и расползлось трещинами.
- Сэмми, Сэмми. Да все в порядке. Ты, главное, не дергайся, все будет хорошо, мы что-нибудь обязательно придумаем, - забормотал Дин, за рукав оттаскивая Сэма от двери и подталкивая его к дороге.
Сэм развернулся и перехватил руку Дина. Сжал до боли, до вскрика, до хруста.
- Ты мне скажешь, что происходит, – голос был не похож на голос Сэма. Жесткий, непримиримый. Он приложил ладонь другой руки к щеке Дина, заставляя того посмотреть на него. И глаза были не Сэма. Холодные, злые. – Что происходит? – повторил он медленно, по слогам.
- Ну, - протянул Дин, стараясь скрыть страх. А страх был. Страх был ощутим. Даже воздух вокруг них, казалось, стал колючим. А возможно, и этого Дин боялся даже больше, воздух не просто казался таким. Возможно, он таким стал. И причиной этого был Сэм. Этот новый Сэм. – Это превращение. Завершающая стадия.
Сэм подождал несколько секунд, а с коротким размахом ударил Дина в челюсть. Дин вскрикнул и с трудом устоял на ногах.
- Сэмми, ты что делаешь? – Дину хотелось одновременно и ответить ударом на удар, и обнять Сэма. Успокоить. Остановить. Защитить.
- Дальше, - спокойно ответил Сэм, опять хватая Дина за плечо и прижимая его к забору, к которому они успели отойти. – Я тебя внимательно слушаю дальше.
- У тебя есть шанс. Есть выбор. Ты можешь стать теперь или демоном или ангелом, - торопливой скороговоркой выпалил Дин, успевая отклониться от следующего удара. – А спина у тебя болит, потому что крылья режутся.
Сэм замер и выпустил Дина.
- Что? – в голосе больше не было злости. Только растерянность и недоумение. Как в детстве. Растерянность и страх перед неизвестностью. Перед самим собой.
Как только Сэм ослабил хватку, Дин сначала отодвинулся, но потом мотнул головой, как будто отгоняя какие-то лишние мысли, и опять подошел ближе, положил руку на плечо Сэма.
- Мы справимся, брат. Мы обязательно справимся. Ты сделаешь правильный выбор. Все будет хорошо, – Дин нес какую-то успокаивающую чушь, сам не понимая, что говорит. Впрочем, Сэм его почти не слушал. Сэм пытался понять, как все могло зайти так далеко. Особенный? Хорошо. Видения, головная боль. К этому привыкаешь. Предводитель армии демонов? Не совсем хорошо. Но и к этому привыкаешь. Отмахиваешься, как от надоедливой мухи. Но стать демоном? Или ангелом? С крыльями??? Сэм повернулся к брату, беспомощно заглядывая в глаза:
- Но ведь ангелов не бывает. Ты сам всегда так говорил. Что мы одни. Нет никаких сил добра.
Дин пожал плечами.
- Ну, я-то помню, что я говорил. Но вот Руби считает иначе. Впрочем, она утверждает, что ты будешь не таким ангелом, которых вешают на рождественские елки, или там, которые спасают людей, предупреждая, что лучше сегодня не ходить на улицу, когда на них должен упасть кирпич. Не таким. Нет. – Дин остановился перевести дух, но, увидев, как у Сэма опять сужаются глаза, а наклон головы не сулит ничего хорошего, заторопился. – Ты будешь таким ангелом, который карает. С большим таким мечом. Весь в огне.
- Кто?
- Меч в огне. Ну, я не знаю, как так получается, но, судя по всему, там какие-то особенные технологии ковки металла у ангелов.
- А ты?
- А что я? Я стану братом ангела.
- А что это значит?
- Это значит, что после того, как ты помашешь своим джедайским лазером, я буду закапывать трупы грешников.
- Чего? – Сэм уставился на него в недоумении.
- Но все это будет при хорошем раскладе. А так, вполне вероятно, что если ты не научишься контролировать свои эмоции, то ты станешь демоном. Но только не таким цветноглазым, как наши многочисленные друзья в аду, а таким… - Дин поводил в воздухе пальцами, подыскивая определение, потом беспомощно махнул рукой. – Ну, почти таким же, как этот необыкновенный ангел, только крылья будут черными.
- И все?
- Что все?
- Вся разница просто в цвете крыльев?
- Ну не совсем. Ты будешь не карать, а просто убивать.
- Что это значит?
- Практически-то тот же самый результат. Но просто у тебя будет другой работодатель.
- В смысле?
- Брат, ну подумай сам. Откуда мне-то знать? Все эти структуры власти сверху и снизу, взаимоотношения, иерархия, - я не особенно в этом разбираюсь. Да и Руби сама, мне кажется, не особенно понимает, что и как связано. Она просто сказала, что у нас с тобой есть даже более серьезная проблема, чем моя сделка. Ты превращаешься. Что там получится в итоге: помесь Чужого с Хищником или Константин – я не в куре, но одно я знаю одно четко: мы с этим справимся. Как бы там ни было.
Сэм медленно кивнул.
- А где сама Руби?
- Ну, она протараторила все и выскочила. Сам знаешь: ее не удержишь, многого не добьешься. Пафос, громкие фразы и минимум информации.
- Мы должны позвонить Бобби, - ухватился за идею Сэм. Мысли в голове расползались.
- А вот это правильное решение. Думаю, он что-нибудь придумает.

3.
Коридоры, коридоры. Двадцать вторая комната. Распахнутые окна смотрят на океан, но волн нет. Не отлив. Не прилив. Неподвижность.
Руби доела сэндвич, облизала пальцы и сказала:
- Даже не знаю, мальчики, чего вы так сопротивляетесь? Если Сэм станет светлым ангелом, в чем я почти не сомневаюсь, учитывая его послужной список, то ведь это же будет здорово. Бессмертие. Возможность карать грешников. Работенка не в пример чище вашей нынешней. Летать научишься.
Сэм хмуро посмотрел на нее.
- Я не хочу бессмертия.
- Почему? – Руби откинулась на спинку стула и пожала плечами. – Поверь мне, в бесконечной жизни нет ничего плохого.
- Скучно.
- Скучно? – насмешливо переспросила Руби. – Скучной может быть жизнь смертного. Ограниченные возможности, ограниченный срок. Неизбежность и предопределенность. А тут? – она зажмурилась. – Весь мир у твоих ног.
-Я не хочу вечной жизни, - упрямо повторил Сэм. - Мне нравится неизбежность и предопределенность. Кроме того, - он замялся. – Я не смогу жить, - он запнулся, - существовать, зная, что мой брат умрет.
- Но ведь он так и так умрет. Ему немного осталось.
Дин поднял бровь, но ничего не сказал. За него ответил Сэм:
- Прекрати, Руби. Это не смешно.
- Да я и не смеюсь. Просто как бы ты не относился к этой… ээээ… стадии, сделку-то пока никто не отменил. Кстати, - Руби прищурилась. – А ведь, возможно, когда ты станешь ангелом, причем, неважно, какого цвета, у тебя появится шанс расторгнуть договор.
Сэм заинтересованно подался вперед и уставился на Руби.
- Каким образом?
- Ну не знаю. Ты же будешь бессмертным и практически всемогущим. Почему бы тебе, в качестве первого дела, не встретиться с держателем контракта, помахать перед ним карающим огненным мечом, и – опа – Дин спасен.
Братья переглянулись.
- Это может сработать?
- Кто знает? Обещать я вам ничего не могу. Но возможность всегда существует.

4.
Коридоры, коридоры. Тридцать третья комната. Оранжевые гусеницы едят лиловые цветы с желтыми тычинками. Тишина.
- Дин, Дин, - голос Сэма доносился как будто из другого мира.
- Да проснись же, Дин.
Дин рывком выдернул себя из сна.
- Что случилось?
Голос Сэма звучал умоляюще:
- Дин, почеши мне спину.
- Что, опять?
- Пожалуйста, - Сэм почти всхлипнул.
- Иди ко мне, – Дин сдвинулся и приглашающе откинул одеяло.
Сэм с готовностью соскочил со своей кровати и пристроился рядом, повернувшись к Дину спиной.
Дин перевернулся на бок и начал медленными движениями почесывать воспаленные лопатки Сэма. Сэм застонал.
- Жестче, Дин, жестче. Пожалуйста.
Дин убыстрил движения, с силой вдавливая ногти в кожу. За руками остались дорожки красных капелек крови. Дин остановился и вместо руки провел по этим следам языком. Долгий поцелуй нерожденных крыльев. Сэм застонал еще громче, но теперь в этом стоне слышалось облегчение.
- Да, так хорошо. Еще.
Рука Дина переместилась на грудь Сэма, и, поглаживая, медленно поползла ниже. Сэм выгнулся. Губы Дина не отрывались от спины Сэма, языком обводя бугорки косточек.
На тумбочке зазвонил телефон.
- Нет, Дин, не отвечай. Продолжай, не останавливайся.
Дин высвободил одну руку, схватил трубку. Вторая рука продолжала поглаживания полоски волос ниже живота Сэма.
- Да, Бобби, я тебя слушаю.
- Дин, думаю, что я нашел то, что может нам помочь.
Сэм раздраженно вырвался, повернулся и опрокинул Дина на спину, резко сдернул с него трусы, сполз ниже и провел языком по возбужденному члену Дина. Дин выгнулся и поперхнулся вопросом:
- И что же это, Бобби?
- Дин, с тобой-то там хоть все в порядке?
- О да, - почти выкрикнул Дин, пытаясь собрать мысли в кучу.
- В общем, еще в те времена, когда все ангелы жили вместе с богом на небе, и никаких разделений на черных и белых, темных и светлых не существовало…
Сэм обхватил головку члена губами и медленно начал вбирать его в себя. Дин застонал.
- Ладно, ладно, Дин, я не буду мучить тебя библейскими историями. Я так понял, ты там малость занят, и тебя интересует только одно: можно ли, и если можно, то как именно мы можем спасти Сэма от участи крылатой твари, правильно?
Дин, занятый только тем, чтобы выйти на один ритм с Сэмом, смог только замычать в ответ.
- Ну, я так и подумал. Короче, на самом деле, я не знаю, что там тебе говорила эта Руби, но у Сэма нет никакого выбора. Он не может выбрать, будет он ангелом или демоном. Все уже определено. Теперь остается только дождаться. Как только крылья проклюнутся, надо посмотреть, какого они будут цвета. Если черные, то надо сразу же выщипывать. И выжигать потом там все в этом месте. Больно, конечно, никто не спорит, но должно помочь. Если же белые, то рубить надо в первое полнолуние. Сразу же не дергать. А потом зато аккуратненько отрубить. Ну и тоже выжечь.
Не отрывая трубку от уха, Дин запустил свободную руку в волосы Сэма, одновременно подаваясь бедрами навстречу.
- Я понял, - простонал он с наслаждением. – Отрубить ему голову.
- Дин, ты обкурился? Какую голову? Крылья надо отрубать, крылья! Слушай, ты там, по-моему, не в себе. Я тебе утром перезвоню, когда ты сможешь про брата своего думать.
- Я и сейчас только о нем могу думать, - с трудом выдыхая, заверил Бобби Дин. – Но все равно спасибо, Бобби. Я все понял: дождаться цвета. Если черные – выщипывать. Если белые – ждать полнолуния и рубить. Потом сжечь Сэма. Все, пока.
Услышав планы брата, Сэм остановился и потрясенно посмотрел наверх. Дин настойчиво направил его обратно, умоляюще глядя вниз.
- Сэмми, я уже почти. Я тебе потом все объясню. Для твоей же пользы.
Сэм вздохнул и, так как рот его был занят, и ответить он ничего не мог, то просто продолжил процесс.

5.
Коридоры, коридоры. Сорок четвертая комната. Темнота.
Руби обмакнула печенье в молоко и вздохнула:
- Я сожалею, Сэмми. Я зря тебя обнадежила. Даже ангелы не могут разрушить сделку Дина.
Сэм, сидевший в другом конце комнаты, подскочил и рванул к ней. Наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание на щеке, и зашипел:
- Мне кажется, что ты не права, моя девочка. Мне кажется, что если ты немножко подумаешь, то все-таки найдешь какой-нибудь способ.
Голос как хлыст. Слова как удары. Дин ожидал, что на лице Руби проступит хоть подобие того ужаса, что испытывал он сам, но Руби сидела с каменным лицом, продолжая держать печенье в молоке.
- Мне жаль, Сэм, но что бы ты ни сделал со мной, это ничего не исправит и никого не спасет.
Сэм со всей силы саданул кулаком по стене в сантиметре от уха Руби. На стене остался след, и штукатурка засыпала ее волосы.
- Я убью тебя, с… - вскрик оборвался на полуслове. Дин подлетел и обхватил Сэма сзади. Удержать и защитить. Прикосновение брата как будто прояснило голову Сэма. Он вздрогнул и отпрянул от Руби, глядя за ссадины на костяшках ладони так, как будто впервые видел свои руки.
- Если ты не умеешь контролировать себя, ангелочек, то вполне вероятно, что станешь темным, потому что плохие мальчики светлыми не становятся, - Руби изобразила в воздухе махание крылышками и исчезла.
- Дин, я боюсь, - Сэм прислонился к стене спиной и сполз на пол. Дин опустился рядом. – А что, если я и вправду стану темным? Я не хочу никем становиться. Я и так чувствую, что уже ничего не контролирую, - в голосе Сэма не осталось ни следа ярости, только паника и усталость.
Дин пересел ближе и прижался к нему плечом.
- Да все будет нормально, Сэмми. Мы с тобой и не с таким ведь справлялись.
Сэм хмыкнул, протянул руку и вытащил из валявшейся рядом сумки фляжку с виски.
- Да уж, помнишь эту тварь в Аризоне?
Он сделал большой глоток, вытер губы и передал фляжку Дину.
- Да это-то фигня была, - отозвался Дин, отпивая. – А вот когда нас с тобой в Мэне заперли, помнишь?
- Точно. Вот это переделка была. А как насчет Вирджинии?
Дин засмеялся.
- Этот случай я точно долго не забуду.
Они сидели на полу, плечом к плечу, передавали друг другу виски, вспоминали старые дела и знали, что они выкрутятся. Они ведь всегда выкручивались. Просто надо быть вместе. И верить друг в друга. Вот и все. Ну и хорошо, если виски не будет заканчиваться никогда. Тогда точно ничего не страшно.

6.
Коридоры, коридоры. Пятьсот пятьдесят пятая комната. Желтые бабочки порхают вокруг. Миллион желтых бабочек. Движение.
- Сэмми, эй, Сэмми, просыпайся, – голос Дина вывел Сэма из забытья.
- Что случилось?
- Подожди, не переворачивайся. Проклюнулись.
- Кто?
- Кто, кто. Думаешь, подснежники? Крылья твои.
- Какого цвета? – Сэм затаил дыхание и, зажмурившись, уткнулся в подушку в ожидании ответа.
- Белые. Как облака. Пушистые такие. Ты бы их видел, – Дин счастливо рассмеялся.
Сэм вывернул голову, пытаясь разглядеть собственные лопатки, но ему это не удалось.
- Сейчас, подожди. – Дин выдернул одно перышко.
- Мать твою! Ты что делаешь?! Больно же!
- Да ладно тебе. Зато посмотришь – они такие красивые, - отмахнулся Дин.
- Давай я тебе ухо выдерну. Ты его тоже никогда не видел. Зато посмотришь, - передразнил его Сэм, пытаясь потереть спину. Дин наклонился и коснулся губами покрасневшей кожи. Сэм повернулся на бок, подтянул Дина повыше и прикусил зубами мочку его уха. – Они у тебя тоже красивые.
Дин вырвался и помахал перед носом Сэма выдернутым перышком.
- Смотри.
Перышко было белоснежным, с голубым отливом, пушистым, маленьким и нежным, почти невесомым. Дин выпустил его из рук, и оно повисло в воздухе. Вокруг перышка разлилось едва заметное сияние.
- Светится, - констатировал Дин.
- Светится, - задумчиво подтвердил Сэм и подул на перышко. Перышко затрепетало и медленно полетело за спину Сэма. Дин заглянул к нему через плечо, подергал.
- Обратно приросло. Удобно, черт возьми, - восхитился он.
- Удобно? А спать я теперь на спине вообще не смогу! – возмущенно заявил Сэм.
Дин дернул плечом и провел по спине Сэма рукой, задержавшись внизу.
- А мне нравится, когда ты лежишь на животе.
Сэм ухмыльнулся:
- Правда? И чем же?
Дин склонился с поцелуем. Его рука тем временем забралась под резинку трусов Сэма, пальцы привычным путем направились к заветному месту.
- Сейчас я тебе объясню на практике.

7.
К завтраку выяснилось, что все железные предметы, попадающие в руки Сэма, включая вилку, нож и жестяной баллончик освежителя воздуха, немедленно воспламеняются. Вручив Сэму для салата нашедшуюся в столе деревянную палочку, Дин запретил ему даже приближаться к пистолетам и сразу же принялся названивать Бобби.
Первое полнолуние должно было случиться через три недели. Бобби сказал, что нашел специалиста по «этому вопросу», и что мальчики должны будут приехать в ночь перед полнолунием к нему домой для проведения «операции».
Теперь самым важным оставалось продержаться до этого времени.
Крылья росли трудно и больно. Сэм постоянно ел зеленые яблоки и терся о косяки дверей, спинки стульев, руки Дина, все, что могло хоть на секунду облегчить зуд.
- Знаешь, Руби, я не знаю, как насчет ангелов, но вот то, что он превращается в хрюшку – это заметно, - подразнивал Дин Сэма. – Смотри, чешется о любой столбик, постоянно грызет яблоки, как будто у него еще и зубы режутся, вилку с ножом уже в руки не берет. Ну, самый натуральный такой домашний поросенок. Хрю, Сэмми?
Руби, которую минут пять назад Сэм заставил чесать себе спину, у которой уже руки отваливались, которой уже до смерти надоели эти двое, а кроме того ей тоже отчаянно хотелось яблок, смогла только кивнуть. Сэм же, поворачиваясь к Руби то одной лопаткой, то другой, и вправду мог уже только похрюкивать.
Зуд был нестерпимым и бесконечным. По ночам Дин засыпал на середине движения, прижав ладони к спине Сэма. Крылья начинали трепетать, били его перьями по пальцам, Дин просыпался и опять начинал водить руками. Крылышки успокаивались, опускались, Дин опять засыпал, и так по кругу на протяжении всей ночи.
Дин не задергивал шторы в спальне, и через плечо Сэма смотрел на растущую луну. Сэм тоже не отрывал от нее взгляда. Они смотрели на нее так пристально, что, казалось, луна послушно росла не по дням, а по секундам.
- Скоро, уже скоро, Сэмми, потерпи.
Сэм обессилено кивал и прижимался к Дину еще теснее. Под утро, когда на небе гасли звезды, они засыпали: Сэм сворачивался клубком на боку, Дин обнимал его сзади, крыло Сэма лежало на его щеке, подрагивая и путаясь перышками в ресницах.

8.
Коридоры, коридоры. Шестьсот шестьдесят шестая комната. Зеленые кролики пьют чай. На столе белая скатерть с красными ягодами клубники. Зеленое, белое и красное. Ничего черного.
В комнате, заваленной книгами, Бобби был не один. Мрачный мужик был одет в нечто неопределенно-длинное, черное, засаленное, у перчаток были обрезаны пальцы. Огромная борода, сливаясь со спутанными волосами, почти закрывала лицо. Голос у него был хриплый, с трудом можно было различить, что он говорит.
- Это Кен, - махнул Бобби рукой в сторону мужика. – Он нам поможет.
Дин нахмурился с подозрением, но все-таки кивнул в знак приветствия. Сэм посмотрел на «специалиста» с интересом.
- Кен? – переспросил Сэм. – Как этот… как его?...
- Да, Барби, как он, - хмыкнул мужик. – Раздевайся и садись на стул.
- Совсем? – глупо спросил Сэм, снимая футболку.
- Ну, если тебе там в трусах тоже что-нибудь мешается, то совсем. А если дело только в крыльях, то достаточно и этого, - ответил Кен, прикуривая сигарету.
Сэм поежился на сквозняке. Крылья были еще совсем небольшие, но уже освещали полутемную комнату ровным сиянием.
Не выпуская сигарету изо рта, Кен обошел Сэма, и, наклонив голову, принялся разглядывать объект.
Дин и Бобби не отрывали от него глаз, Сэм вертел в руках какой-то свиток со стола, стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды. Кен что-то пробурчал, а потом ткнул зажженной сигаретой прямо в крыло. Сэм вскрикнул от боли, пучки перьев на крыльях встали дыбом, а бумажный свиток в его руках вспыхнул и мгновенно истлел до пепла.
- Эй, мужик, ты че творишь-то? - Дин приподнялся со стула с угрозой на лице.
- Настоящие, - подтвердил Кен, даже не глянув на Дина. – Самые натуральные ангельские крылья. – Он обошел Сэма и встал напротив него, глядя сверху вниз. – Не жалко? Это ж, на самом-то деле, награда, у простых парней с заправки такая красота не отрастает.
- Не твое дело, – хмуро отмахнулся Сэм. – Отрубай уже.
Кен пожал плечами, затянулся еще раз, бросил окурок на пол, наступил на него тяжелым ботинком и, насвистывая, принялся копаться в огромном саквояже. После непродолжительных поисков он выудил из него сверток и с гордостью развернул его перед всеми. В свертке была ножовка. Самая обыкновенная ножовка, разве что удивительно блестящая. Она отливала голубым, а справа на нее прилипло белое перышко. Сэм заворожено уставился на это перышко. Оно было похоже на те, что сейчас трепетали за его спиной. Похоже, но не такое же. Это было мертвое перышко. И оно не светилось. Крылья Сэма испуганно забились, чувствуя приближающуюся опасность, огонь начал капать из кончиков пальцев.
- Надо спешить, - заключил Кен, надвигаясь на Сэма с ножовкой.

9.
Коридоры, коридоры. Семьсот семьдесят седьмая комната. С потолка свисают новогодние гирлянды. Разноцветные лампочки, свечки, шарики. Свет.
- Сэмми, ты еще спишь, мой птенчик?
- Дин, ты можешь открыть мне одну страшную тайну?
- Всего одну? О, я знаю их очень много и одна страшней другой. Какая тебе сейчас интересна?
- Как ты умудряешься просыпаться таким счастливым каждое долбанное утро? Ведь это же утро! Что в нем хорошего?
- Ну, Сэм, я даже не знаю, что тебе сказать. Просто… просто я просыпаюсь рядом с тобой. Вот и все. Поднимайся, надо тебя перевязать. А сейчас еще Руби придет, надо будет найти что-нибудь пожрать, а то с ее аппетитом она съест Бобби. Вставай, брат, нас ждут великие дела.