Перекресток

Я ХОЧУ ДЕРЖАТЬ ТЕБЯ ЗА РУКУ

Глава 1

Луна заглядывала в комнату сквозь неплотно задернутые шторы, подмигивала с неба хитрым сырным глазом. Деревья за окном волновались, стучали в стекло и тянули в дом черные, похожие на паучьи лапы, ветви. Плюшевый заяц таращился в темноту с комода, его стеклянные глаза-пуговицы диковато блестели в лунном свете, будто звереныш моргал. После того, как няня заштопала ему рот, казалось, что заяц все время улыбается. А на стуле сидел горбатый карлик - только приглядевшись, Мэри поняла, что это платье сползло и скомкалось, схватившись рукавами за спинку.

В комнате было таинственно и жутко. Девочка лежала, вытянувшись в струнку, цеплялась за одеяло крепко сжатыми кулачками. Дверца шкафа с еле слышным скрипом приоткрылась, качнулась вперед, затем обратно - и принялась ходить туда-сюда. Наверное, казалось Мэри, в шкафу кто-то есть, и очень хотелось встать и закрыть створки, подперев их чем-нибудь тяжелым. Но было страшно - а вдруг чудище спряталось под кроватью? И цапнет за лодыжку, и утащит в темноту, как только она рискнет встать? А, может, спрыгнуть с постели и выскочить из комнаты, быстро-быстро - чтобы чудище не достало? Как жалко, что родители уехали – папа в свою командировку, а мама к тетушке Лизе – потому что няня очень не любит, когда ее будят среди ночи. И спать с ней плохо – горячая, как печка, ворочается всю ночь, да еще храпит в свой чепец.

Мэри тихонько всхлипнула и зажмурилась. Крепко-накрепко.

Наверное, удалось задремать, потому что когда она в следующий раз открыла глаза, луна уже уползла за шторы, и без прочерченных ею дорожек в комнате стало еще темней; и заяц, и платье-карлик совсем скрылись в черноте. Из-за двери доносились какие-то едва различимые звуки, словно по коридору ходили. Может, няня проснулась? Мэри приподнялась на локте, склонила голову и застыла, напряженно вслушиваясь – но звуки стихли так же неожиданно, как и возникли. Руку закололо иголочками, затекла, надо бы переменить положение – и девочка осторожно стала поворачиваться на бок. В коридоре послышался легкий стук, но тут заголосили старые пружины – и все потонуло в их протяжном нытье. Сложив ладошки под щекой, Мэри снова постаралась уснуть. «Один розовый слон прыгает через забор, второй розовый слон прыгает через забор» - шумит за окном ветер, «третий розовый слон прыгает через забор» - с шуршанием трутся о стекло кленовые ветви, «четвертый розовый слон прыгает через забор» - спит за стенкой няня, спит на комоде заяц, спит на стуле обернувшееся карликом платье («Или это карлик превратился в платье?» - сонно думает Мэри). «Пятый розовый слон…» - и тут вдруг раздается оглушительное дребезжание стекла, и Мэри чуть ли не подскакивает на кровати, прижимает одеяло к груди, сердце колотится как бешеное. Это старый клен кинулся на штурм окна со всего размаху! И еще дверца шкафа начинает медленно-медленно поворачиваться на петлях, и Мэри не выдерживает – спрыгивает на пол и бросается из комнаты, гулко стуча по полу босыми пятками.

Она выскочила в коридор (скорее, скорее, к няне под бочок, пусть отругает, только бы чудища не добрались), захлопнула за собой дверь, замерла на секунду – перевести дыхание – и кинулась бежать. Но не успела сделать и пяти шагов, как врезалась в какую-то преграду. Сразу сделалось темным-темно, лоб пребольно оцарапало что-то острое – Мэри отскочила в сторону, глянула вверх и уже было приоткрыла рот закричать…

- Тссс, - прошептал незнакомец, прижав к губам палец. – Перебудишь весь дом – и нас с тобой отругают.

Да, чистая правда, поэтому Мэри подумала и рот закрыла. Глаза постепенно привыкали к полутьме, и она смогла рассмотреть своего собеседника. Улыбчивый и, по ее представлениям, совершенно древний мужчина. Одет он был в темную куртку с большими металлическими пуговицами – об одну из них Мэри и поранилась, на ногах – грубые башмаки, даже странно, как он ухитрялся передвигаться тихо. Еще он как-то диковинно смотрел, но, возможно, это просто глаза так отсвечивали в льющемся из маленького оконца лунном свете.

- А вы кто? – спросила Мэри.
- Друг твоих родителей, - улыбнулся гость.
- Ой, - расстроилась девочка. – А они уехали. Папа на работу, а мама опять к своей тетушке Лизе. Но вы, наверное, не знаете тетушку Лизу?
- Конечно, знаю, - незнакомец, казалось, даже обиделся на такое предположение. – Мы с тетушкой Лизой большие друзья!
- А мне она совсем не нравится. Вся такая масляная… Когда мы вместе с мамой, улыбается, а когда с ней вдвоем – вечно меня ругает. И еще у нее борода растет, - наябедничала Мэри.

Мужчина расхохотался – беззвучно, прикрывая ладонью рот.

- Ты права, моя милая.
- Я не милая, - надулась Мэри. – Не называйте меня так, пожалуйста. Меня зовут Мэри.
- Как скажешь, крошка. А меня зовут Джейкоб, - он сделал такой жест, словно снимал с головы шляпу, и поклонился.
- Прямо как дядю Джейкоба!
- Ага. И с кем же ты осталась, Мэри?
- С няней. Няня там, - девочка махнула рукой в сторону крайней спальни.
- А ты почему не в постели?
- Ой, - Мэри вспомнила, что выгнало ее из комнаты. – Я к няне шла. А она не любит, когда ее будят, вечно кричит, а еще храпит громко, если рядом спать, и жарко очень, а у меня в комнате кто-то есть в шкафу, и дверца туда-сюда ходит, а еще под кроватью шебуршатся… - она шмыгнула носом и сморщила лицо, будто готовясь заплакать.
- Неужели под самой кроватью?
- Да, - кивнула Мэри с несчастным видом, а потом вдруг встрепенулась и схватила гостя за руку. – А пойдемте со мной! Вы посмотрите, а если что – прогоните этих чудищ! Вы же сможете, правда?

Незнакомец издал какой-то странный звук, будто поперхнулся. Он отвернулся и прочистил горло, плечи его мелко дрожали.

- Вы же не смеетесь? – с подозрением спросила Мэри. – Это совсем не смешно. Это очень страшно, вот я свешиваю ноги с кровати – а чудище кааак высунется! И цапнет! А на лапах у него – когти, кривые, и длинные, и острые… Как ножи у мамы на кухне!
- Ну, что ты! Конечно, я не смеюсь, - он почувствовал, как его нетерпеливо дергают за руку, и обернулся к девочке. – Пойдем посмотрим.
- Только идите на цыпочках, - строго сказала Мэри. – Не топочите!

Джейкоб кивнул с необычайно серьезным видом, и пошел за девочкой по коридору.

- Включите свет, - сказал Мэри.
- Тссс, не шуми, - прошептал гость. – Всех чудовищ распугаешь.

Мэри вздрогнула и уже приготовилась захныкать, но Джейкоб ободряюще сжал ее ладошку и шагнул вперед.

- Не бойся, - сказал он, а потом потянулся к выключателю. Комнату залило ярким светом.

Выпустив руку Мэри, гость встал на четвереньки и заглянул под кровать. Потом обернулся и поманил девочку пальцем.

- Смотри, моя… то есть Мэри. Тут никого нет.

И правда, убедилась она. Под кроватью было пыльно и пусто, если не считать ярко-алой ленты для волос. Джейкоб достал ленту и смахнул с нее пыль.

- Очень красиво, - одобрил он.
- Вам правда нравится? – Гость кивнул. – Тогда возьмите себе. – Мэри вспомнила, как однажды к отцу пришел знакомый и с полчаса нахваливал фигурку пастушки на каминной полке. Отец подарил ему эту фигурку, мама потом взялась было его ругать, но отец сказал, что вежливо отдать гостю, что тому так понравилось. – Возьмите, мне не жалко, - повторила она. Джейкоб с удивлением посмотрел на нее, но сунул ленту в карман, поблагодарив кивком.
- Теперь давай посмотрим в шкафу. Пойдем, - он протянул руку, но Мэри замотала головой. Она осталась стоять на месте, зябко перебирая босыми пальцами по полу, и настороженно следила за действиями мужчины.

Скрипнуло рассохшееся дерево, и створки распахнулись, обнажая разноцветное нутро шкафа. Кофточки, юбочки, платьица, майки и колготки… Чудовищ в шкафу не было.

- Все в порядке, видишь? – Джейкоб обернулся и улыбнулся девочке. – Но на всякий случай мы сделаем еще вот так. – Он снял со спинки стула платье («которое в темноте превращалось в карлика», - вспомнила Мэри), аккуратно сложил и убрал его в шкаф. Потом захлопнул дверцы и подпер их стулом. – Теперь точно никто не прорвется, - весело сказал гость. Потом он кинул взгляд на ее поджатые пальцы и неодобрительно покачал головой. – Да ты совсем замерзла. Ну-ка, марш в кровать.

Джейкоб приблизился, схватил девочку на руки; она восторженно взвизгнул, обхватив его шею. Он бережно сгрузил свою ношу на постель и укрыл одеялом. Отошел к окну, плотно задернул шторы.

- Надеюсь, такая большая девочка засыпает без сказки на ночь?
- Я уже сама могу читать, - сонно пробормотала Мэри, в тепле ее разморило почти мгновенно. – По складам.
- Ну и отлично. А вот тебе любимый кролик.

Мэри почувствовал, как он сует ей под локоть что-то мягкое и плюшевое.

- Вернон, - пробормотала она. – Он живет на комоде.
- Спокойной ночи, Мэри.
- Спокойной ночи, - она повернулась на бок и закрыла глаза.

Раздался щелчок выключателя, красное под веками сделалось черным. Мэри услышала тихие-тихие шаги («как это у него выходит в таких башмаках») и почувствовала, как ее легонько поцеловали в лоб. Потом стукнула дверь, в спальне стало совсем тихо, даже ветер за окном присмирел, и Мэри заснула.

Она проснулась снова уже на рассвете. Комната была сырой и серой, очертания мебели расплывались. Заяц уполз из-под бока куда-то в изножье кровати, Мэри завозилась, чтобы его достать. Потом лежала несколько минут, прижимая теплого Вернона к груди, и думала, что ее разбудило. За шторами занимался странный, какой-то алый день. Из-за окна потянуло гарью, а через несколько минут – завыли сирены. Мэри вскочила с кровати, подбежала к окну, распахнула створки и высунулась наружу – насколько позволяли решетки. Откуда-то со стороны ветер приносил дым и запах пожарища, низкие грязные тучи в небе пламенели по краям. Одна из пожарных машин с завыванием промчалась по улочке под окном и скрылась за поворотом.

Утром оказалось, что один из домов в их квартале сгорел дотла. Мэри так и не узнала, все ли жильцы спаслись. Когда они с няней после завтрака пошли посмотреть, что случилось, участок был оцеплен. Пожарные заливали дотлевающие перекрытия (деревянные балки трещали и стреляли красными искрами), полицейские задавали вопросы соседям; хозяин, мистер Стивенсон, стоял на тротуаре около своей машины и отрешенно глядел на пепелище, одной рукой обнимая сына. Другой он крепко-крепко прижимал к себе полугодовалую дочку.

Глава 2

- …А у Майры была сестра, которая любила мужа Майры, а потом у нее родился ребенок, и все соседи думали, что ребенок-то того… в общем… - Майк как-то неопределенно махнул рукой и нагнулся поддернуть завернувшуюся штанину. Мэри внимательно слушала. – А потом, говорят, Майра сошла с ума, удавила младенца прямо в колыбельке, а ее сестра от горя повесилась прямо в детской, а муж упек Майру в психушку, и по ночам призрак этой сестры бродит по дому с веревкой и стучит пустой колыбелькой, и кругом слышен детский плач. Вот. – Майк замолчал, потом остановился и стал расковыривать ранку на колене. Ранка, по мнению девочки, была здоровская – большая, с запекшейся корочкой, одно удовольствие сдирать. Она даже немного позавидовала другу, у самой-то был только синяк от падения с дерева третьего дня, а от синяков, всякий знает, никакой приятности.
- Майре, наверное, уже целых сто лет, - невпопад сказала Мэри.
- Не сто, а девяносто восемь, - важно поправил Майк. – Только бабушка говорит, ее уже давно черти забрали… или санитары. Ну что, идем дальше?
- Подожди минутку, - Мэри сошла с дороги сорвать былинку, прихватила зубами сладкий кончик. Трава в сумерках казалась совсем серой.
- Ты что, дрейфишь? Девчооооонки… - протянул Майк, презрительно надув губы.
- Сам ты дрейфишь, - обиделась Мэри. – Пойдем.

И они продолжили путь. Дом Грейемов уже виднелся впереди, из-за верхушек деревьев выглядывала крыша с покосившейся печной трубой; когда-то беленый, а теперь облезлый красный кирпич неряшливо чернел на фоне стремительно темнеющего неба. В сентябре торопливые вечера.

Спустя несколько шагов дети свернули с дороги на едва заметную тропинку. Тропинка петляла по кустарнику, которым зарос соседний с Грейемами участок, потом выворачивала на пустырь перед домом (даже после дождей, которые этим летом были на диво обильны, через каменную землю не пробилось ни травинки), превращалась в засыпанную гравием дорожку и подводила прямо к крыльцу. Через участок шли в молчании; в кустарнике по обеим сторонам кто-то шебуршился, колючие ветки цепляли за одежду, словно стараясь задержать путников. Потом вдруг налетел ветер, пригнул растения к земле, и ломко затрещал сухостой, словно говоря на каком-то своем языке. Мэри зябко передернула плечами – стало заметно прохладней, а на небе уже высыпали первые звезды. Конечно, до полуночи еще долго, но в глубине души Мэри надеялась, что Майк струсит раньше, и им не придется караулить в заброшенном доме двенадцати часов. Призрак – это, конечно, здорово, но…но… страшно все-таки. Девочка вздохнула и строго сказала сама себе: «В десять лет бояться стыдно!»

- Хорошо еще, что завтра в школу не вставать, - вполголоса пробормотала она.
- Что? А, да, завтра же воскресенье.

Они вышли на пустырь и во все глаза уставились на Дом Грейемов. Конечно, оба были здесь раньше, но все время днем, и тогда он казался просто обветшалым зданием, которому уже много лет недостает крепкой хозяйской руки. Наглухо заколоченные окна на первом этаже, на втором – покосившиеся ставни и выбитые стекла; облупившаяся краска, подгнившие ступени… Под окнами еще были заметны остатки разбитого много лет назад цветника, только вместе роз, бархатцев и хризантем пышно разрослись чертополох и крапива. От веселого зеленого штакетника осталась только пара досок, остальное растащили соседи.

- Идем, - Майк очнулся первым, он отвел завороженный взгляд от дома и облизнул пересохшие, обветренные губы.

На минуту Мэри замешкалась – ей показалось, что в чердачном окне мелькнул свет, а несколько секунд спустя где-то в глубине дома будто бы хлопнула дверь.

- Ты ничего не… - но Майк уже шагал вперед по слежавшемуся гравию, и девочке ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. – Как тут тихо, - заметила Мэри, догнав друга. И правда – плотная, вязкая, сырая тишина висела в воздухе, ветер совсем стих, и деревья стояли неподвижно, словно нарисованные. Только еле слышно чавкала, пружиня, земля под ногами – прошедший утром дождь подтопил дорожку.

Майк достал из кармана фонарик и нажал на кнопку. Тусклый желтый луч запрыгал по ступеням, мальчик снова облизнулся и сказал:
- Ты поднимайся, а я тебе посвечу.
- Нет уж, - заупрямилась Мэри. – Ты, что ли, струсил? Иди первый, я не знаю, как снять этот засов.

Майк уже было открыл рот возразить, но, посмотрев на непреклонную подругу, передумал. Молча отдал ей фонарик и шагнул вперед под протяжный скрип дерева. Потом он долго возился с запором на двери, громким шепотом отдавая Мэри команды – у нее (немного, совсем чуть-чуть) дрожали руки, и было не так-то легко ровно удержать тяжелый фонарь. А потом засов поддался, и, немного потоптавшись на пороге, дети вошли внутрь.

Едва только дверь на тугой пружине захлопнулась за их спинами, и узкий луч света заскользил по стенам, Мэри вскрикнула и отшатнулась назад, увидев впереди темную тень.

- Дура! – Майк схватил ее за руку и, не сдержавшись от пережитого испуга, повторил: - Дура! Это же обычное зеркало.

Он забрал у подруги фонарь и выставил его перед собой, выхватив из темноты позеленевшую от старости раму мутного зеркала. Засиженная мухами поверхность расползлась трещинами, уродуя, преломляя отражение на десятки частей. Всмотревшись в темную глубину зеркала, Мэри немного успокоилась и даже буркнула что-то в ответ на «дуру». По узкому коридорчику они прошли, крепко уцепившись за руки, вздрагивая каждый раз, как под ногой взвизгивала половица.

В гостиной было пыльно и страшно. В неверном желтом свете поблескивало стекло остановившихся ходиков с кукушкой на стене, белели укрывавшие старую мебель чехлы. Пахло сыростью и запустением, а тишина стояла такая, что собственное тяжелое дыхание оглушало. Когда глаза привыкли к сумраку, Мэри разглядела в углу гостиной лестницу.

- Нам надо наверх? – шепотом спросила она. Майк кивнул и тоже зашептал:
- Детская была на втором этаже.

На полпути к лестнице Мэри вдруг остановилась и так крепко сжала руку друга, что тот приглушенно вскрикнул.

- Ты чего?!
- Тихо! – шикнула на него Мэри. – Слушай. – Она подняла палец и указала на потолок, но сколько Майк ни вглядывался в просевшие перекрытия, сколько ни вслушивался в звенящую тишину, он так и не уловил ни единственного звука. – Там кто-то ходит, - пробормотала Мэри, и глаза ее расширились от страха. – Там кто-то есть! Мамочки мои… Майк, давай уйдем, пожалуйста.
- Да ни за что! Чтоб назавтра над нами пол-улицы смеялось? Я поставил свой перочинный ножик против тедовой биты, что подкараулю здесь призрака! Ты видела эту биту? – Майк просто кипел от возмущения. – Не ходит там никто. Призраки бесшумные, а люди сюда не заглядывают.
- А если это бродяги? – возразила Мэри, которую дома уже порядком напотчевали историями про маленьких девочек и страшных бродяг.
- А я на что? – Майка прямо раздувало от осознания собственной важности и смелости. – Пока я с тобой, ни один бродяга не подойдет. Пошли подымемся наверх и устроим засаду, - он направил фонарик себе в лицо, и Мэри увидела, как на мальчишеском лице восторженно блестят круглые глаза. Майк бросился к лестнице, дернув Мэри за собой. Чтобы не упасть, она поспешно переступила с ноги на ногу и вырвала у него руку. Гнилое дерево просело под ногами, затем раздался противный треск, ступня, неловко подвернувшись, ушла куда-то вниз, и Мэри поняла, что проваливается под пол.
- Майк! – истошно крикнула она, друг бросился к ней, но пальцы только беспомощно скользнули по предплечью, и через секунду девочка уже скрылась из виду. Майк закашлялся, наглотавшись пыли, и поспешно закрыл глаза. Снизу раздался глухой стук, какой бывает, когда кидаешь набитый мешок в подвал.

Когда улеглась поднятая пыль, Майк направил луч фонарика на пол – там дыбились поломанные доски, а между ними чернел проем, из которого тянуло плесенью. Сбоку мальчик заметил вывернутое медное кольцо и понял, что Мэри, должно быть, наступила на люк в погреб. Он на четвереньках подполз к дыре и посветил вниз.

- Мэри, - тихо позвал он, а потом осмелел и крикнул громче: - Мэри! – Фонарик трясся в дрожащей руке и выхватывал из темноты то неровный земляной пол, то обшитые деревянными панелями стены, то остов стеллажа. Погреб был небольшим, но достаточно глубоким, и луч света никак не мог продраться сквозь густую тень по углам. – Мэри! – отчаянно закричал Майк. Снизу послышался тихий стон, а потом он увидел подругу. Девочка скорчилась на полу, схватившись обеими руками за лодыжку. – Мэри, - уже спокойнее повторил Майк, - как ты? Не расшиблась?
- Кажется, я вывихнула ногу, - Мэри подняла голову вверх и тут же зажмурилась – свет ударил прямо в глаза. Майк поспешно отвел фонарик в сторону.
- Ты можешь подняться?

Мэри осторожно поднялась на колени, потом встала в полный рост и захромала по погребу, стараясь как можно меньше опираться на поврежденную ногу.

- Майк, - испуганно сказала она, пройдясь из угла в угол, - тут нет лестницы наружу!
- Подожди, не волнуйся, - засуетился друг. – Наверное, они спускали вниз приставную, как у нас дома на кухне. – Посиди минутку, я посмотрю кругом.

И его голова исчезли из пролома, а в погребе стало совсем темно. Мэри опустилась на земляной пол, скрестив ноги, и тихонько всхлипнула.

Через несколько минут Майк вернулся. По его растерянному виду Мэри поняла, что ни лестницу, ни веревку найти не удалось. Мальчик лег на живот, зажав фонарик в зубах, и свесил в пролом правую руку.

- Попробуй ухватиться за нее.

Мэри попробовала, но безуспешно. Даже если бы у нее не болела нога, и девочка смогла подпрыгнуть, вряд ли бы она дотянулась до верха. А здесь, внизу, не было даже табурета или ведра, чтобы встать на них.

- Майк, - прошептала она.
- Все нормально, - сказал он нарочито бодрым голосом. – Сейчас я что-нибудь придумаю.
- Тебе придется бежать домой за веревкой, - тихо сказала Мэри. – Или за взрослыми.
- Да мы и сами спра… - начал возражать Майк, но замолчал на полуслове – подруга была права. Ох, и надерут им родители уши за всю эту самодеятельность… Понурившись, он посмотрел вниз. – Я побегу за подмогой. Не бойся, обернусь за пять минут, ты даже «У Мэри был барашек» не успеешь допеть.
- Ладно, - девочка слабо улыбнулась, изо всех сил стараясь не захлюпать носом.
- Лови фонарик.

Мэри поймала, и Майк осторожно затопотал где-то сверху, двигаясь к выходу. Мэри посветила вокруг, но не обнаружила ничего интересного, кроме пары затянутых паутиной банок на низеньком кривом стеллаже. Сидеть на земле было холодно, поэтому она поднялась и стала ходить из стороны в сторону, обхватив себя руками, чтобы согреться, и бормоча детские считалочки.

На «Раз, два, три – курок взводи. Четыре, пять – пора стрелять» фонарик вдруг замигал и погас, громко тренькнув напоследок. А над головой раздались легкие тихие шаги.

- Майк, это ты? – крикнула Мэри.
- Нет, - мужской голос показался Мэри не вполне незнакомым.
- Мистер Боуэлл? – так звали отца Майка.
- Снова не угадала, - весело ответили сверху, а потом в проеме показалась чья-то голова.
- Тогда кто это? – спросила Мэри, и собственный голос показался ей очень-очень тоненьким голосочком, словно у девочки из какой-нибудь сказки. На всякий случай Мэри отступила в самый дальний угол, разом вспомнив все страшные россказни. – Вы бродяга? Или… призрак?
- Ну, не призрак точно. Давай-ка я вытащу тебя отсюда. – С этими словами незнакомец, как Майк до этого, лег на живот и протянул ей руку. – Достанешь?

Мэри помотала головой, хотя вряд ли он заметил это в темноте. Она вся сжалась в комок и отодвинулась еще дальше, ощутив лопатками занозистую стенку.

- Я не пойду с вами, - дрожащими голосом ответила она.
- Да ладно тебе, - сказал мужчина. – Я не ем маленьких девочек, тем более, что время ужина уже давно прошло. Слово… эээ… чести. – Или он сказал «нечисти»? Мэри не разобрала. – Посуди сама, скоро прибежит твой друг с помощью, но сестра Майры может оказаться быстрее. Слышишь? – Мэри навострила уши, и действительно – уловила еле слышный детский плач. Пришлось вцепиться руками в коленки, чтобы не дрожали. От страха и холода зуб на зуб не попадал.
- Ладно, - решилась она, и вышла на середину погреба. Рука у незнакомца была длиннее, чем у Майка, но достать все равно не получилась.
- Ммм… - мужчина ненадолго задумался. – Вот что мы сделаем. Я знаю, у тебя болит нога, но не переживай – тебе надо подпрыгнуть всего один раз. Обещаю – я тебя сразу же поймаю.

Странно, но Мэри ему поверила. Она глубоко вдохнула, потом бросила ему бесполезный фонарь, а следом прыгнула сама. И, удивительно дело – она и не думала, что может прыгать так высоко – словно какая-то потусторонняя сила оторвала ее от земли и подняла в воздух.

- Все, я держу, - сказал незнакомец, а затем быстро и плавно втащил девочку наверх. А потом оба отползли в сторону и привалились к стене, чтобы перевести дух. Из-за неплотно прилегавших ставен просачивался в комнату бледный свет – снаружи уже взошла луна. Мэри кинула взгляд на своего спасителя – в затопившем комнату сером сумраке его глаза отсвечивали каким-то странным желтым цветом, и девочке снова показалось, что незнакомец ей не так уж и не знаком. Ее раздумья прервал возобновившийся детский плач, только сейчас он был громче и как-то… ближе?

- Ну, тебе пора, - сказал мужчина. – Беги отсюда.
- А вы?
- А мне надо кое-кого дождаться.

«Уж не призрака ли?», - хотела спросить Мэри, но не решилась. Вместо этого она бросила неловкое «спасибо» и, повернувшись, кинулась к выходу из страшного дома. Когда она бежала, хромая и оскальзываясь на влажном гравии, из кустов впереди вдруг выскользнула невысокая юркая тень, и, столкнувшись лбами, Мэри с тенью полетели на землю.

- Мэри! – воскликнула тень, и девочка разглядела Майка. – Как ты выбралась?
- Мне помогли, - коротко ответила она.
- А я не успел добежать до дома, как с шоссе съехала машина, - принялся возбужденно рассказывать Майк, - а в ней оказался полицейский и он как раз шел в Дом Грейемов ловить какую-то шайку и сказал, что мне поможет… А я так испугался за тебя, но разве… А вот и он! – На пустырь вышел высокий мужчина. В руке он нес дробовик, а за плечом у него висела свернутая несколько раз веревка.
- Здравствуйте, сэр, – вежливо поздоровалась Мэри. – Вы идете ловить шайку?
- Ага, - полицейский кивнул, а потом пробормотал себе под нос: - Шайку-лейку, как же…
- Но в доме нет никакой шайки, сэр.
- Совсем никого? – спросил мужчина.

Мэри промолчала – ей почему-то не хотелось рассказывать, как она выбралась из погреба.

- Ладно, - полицейский махнул рукой. – Бегите домой. Только уговор – вы не рассказываете обо мне и моей секретной операции, а я молчу вашим родителям об этих ночных похождениях.
- По рукам, сэр! – Майк расплылся в довольной улыбке, они с мужчиной пожали друг другу руки.

Потом полицейский поудобнее перехватил дробовик и зашагал к дому, а Майк с Мэри нырнули в заросли.

Там, где дорога сворачивала на шоссе, стояла машина, только почему-то не полицейская. Мэри на секунду удивилась, но потом вспомнила про «секретную операцию», да и сам мужчина был в штатском…

- Майк, а откуда ты узнал, что это полицейский?
- Он показал мне значок, - гордо отозвался Майк.

Когда утром Майк и Мэри с друзьями играли во дворе в лапту, где-то вдалеке завыли сирены, потом по улице промчалась машина скорой помощи, а следом за ней проехал эвакуатор. Он вез вчерашнюю машину. Майк и Мэри удивленно переглянулись, но в этот момент Тед так размахался своей битой, что угодил прямо маленькому Билли в глаз, и громкий рев заглушил все прочие звуки, а Мэри тут же бросилась утешать пострадавшего.

А в газетах о поимке шайки ничего не написали.

Глава 3

Камень был замечательно высокий, но покатый, из-за этого стоять на нем удавалось с трудом – сандалии соскальзывали, и приходилось все время переступать с ноги на ногу. В таком положении и не прицелишься по-человечески. Мэри задрала голову, прищурилась, задержала дыхание и подпрыгнула, махнув палкой. Мимо. Осиное гнездо все так же ровно висело на дереве, только пара насекомых вылетела наружу, видимо, растревожились от свиста. Мэри с досадой закусила губу и соскочила на землю передохнуть. Ее группа уже давно ушла вперед по тропинке, но девочка надеялась нагнать их на привале. Лишь бы только они не заметили исчезновение до остановки! Конечно, она поступила нехорошо, и, окажись рядом ее мать, точно сказала бы, что молодые леди так себя не ведут, даже если им всего двенадцать лет (всего, ха! Целых двенадцать лет – всегда поправляла Мэри). С другой стороны, после этого мама всегда добавляла, что вырастила хулиганку, и уж вот это-то звание Мэри старалась оправдать на все сто. Она нагнулась почесать белый шрам под коленкой – напоролась год назад на металлический штырь, когда они с Майком и Лизой искали сокровища на заброшенной стройке. Ну как, как можно не свернуть в сторону, когда впереди еще километры скучного похода по камням, растянувшись в цепочку, и даже некогда остановиться и подтянуть лямки рюкзака, а соблазнительная мишень вон она – качается на ветке всего в паре метров, и крепкая дорожная палка будто создана для сбивания гнезд?

Мэри подобрала валявшийся на траве рюкзак, достал оттуда бутерброд и смолотила его в пару секунд. Запила из фляжки, довольно потянулась и снова вскарабкалась на камень.

Мимо. Мимо. Мимо. Эх, коротковата палка.

- Ну кто же так замахивается, - укорили за спиной, и от неожиданности Мэри едва не свалилась с камня. Она спустилась вниз и обернулась на говорившего. - Ого, снова ты, - сказал мужчина, только вот по его голосу нельзя было заметить, что он сильно изумился. – Как поживаешь, Мэри?
- Разве я вас знаю? – удивилась девочка.
- Два года назад, - вежливо подсказал незнакомец. – Дом Грейемов, погреб.

Мэри задумалась – выходит, не такой уж и незнакомец.

- Так это вы меня тогда спасли? А откуда вы знаете, как меня зовут?
- Ты же сама мне сказала, не помнишь? Эх, девичья память. Коса длинна, ум короток, - он подошел и дернул Мэри за торчащий из-под кепки хвост.
- А как вы сюда попали? А что вы здесь делаете? А как вас зовут? – вопросы так и сыпались из Мэри.
- По дороге. Гуляю. А зовут меня Джейкоб, - по порядку ответил мужчина.
- Прямо как дядю Джейкоба! – выпалила Мэри и осеклась. Что-то в этой фразе было не так, словно она уже говорила так раньше, но додумать девочка не успела.
- Давай покажу, как надо. – И, не дожидаясь ответа, Джейкоб подсадил ее на камень и осторожно взял за локоть. – Аккуратно сгибаешь руку, представляешь себе дугу отсюда до гнезда, но не начинаешь замаха, пока не оторвешься от земли. Ясно?
- Угу, - Мэри сосредоточенно кивнула.
- Ну-ка, сейчас махни на пробу. – Мэри поводила палкой туда-сюда.
- Отлично. Давай.

Девочка подпрыгнула.

- Бей!

Палка описала ровный полукруг и в конечной точке своего маршрута встретилась с гнездом. Подбитое, оно рухнуло на землю, и в тот же миг из травы в воздух вырвался целый рой злющих ос.

- А теперь бежим! – Джейкоб схватил Мэри за руку, и они припустили по тропинке. Осы с жужжанием неслись за спиной. Мэри обернулась через плечо.
- Не отстают, - задыхаясь, сообщила она спутнику.
- А ты как думала. Сворачивай в сторону, там озеро.

Продравшись сквозь кустарник, они выбежали на берег небольшого озера. Берега поросли камышом, в воздухе немного пахло тиной, но выбирать не приходилось, и беглецы с разбегу забежали в воду по пояс, а потом нырнули. Сквозь зеленоватую воду Мэри видела, как осы носятся над озером, и осмелилась высунуть наружу только нос – и то на мгновение, выдохнуть и вдохнуть. Сандалии неприятно хлюпали, тяжелая одежда тянула на дно, но все же лучше так, чем быть покусанной целым роем оставшихся без жилья насекомых. Через несколько минут осам наскучило носиться над поверхностью и, выпутав ноги из цепких водорослей, Мэри со спутником, хохоча, выбрались на берег.

- И вот так бывает всегда, когда лезешь, куда не следует, - сказал Джейкоб, назидательно подняв вверх палец. – Запомни это, и больше так не делай. – С одежды и волос мужчины в дорожную пыль текла вода, но его, кажется, это совершенно не беспокоило. Мэри отжала волосы, стащила мокрые носки и села на солнце. Надо обсохнуть, прежде чем возвращаться в лагерь. К словам спутника она не особенно прислушивалась, и после паузы тот добавил: – Хотя ты все равно сделаешь. – Он безнадежно махнул рукой, повернулся и зашагал прочь. Через несколько шагов он крикнул: - Пока, Мэри! Твоя тропинка слева от ивняка, - и его пальцы на прощание вычертили в воздухе какой-то замысловатый жест.

Пожав плечами, Мэри потянулась к своему рюкзаку за новыми шортами и футболкой – спасибо, Джейкоб успел захватить с собой, она бы наверняка забыла его на полянке. Схватившись за лямку, Мэри почти сразу же отдернула руку и недоуменно посмотрела на вымазанную в чем-то странном руку. Она поднесла пальцы к носу… какой-то слабый и не очень приятный, но знакомый запах. Точно! Так пахло в химическом кабинете их школы, после того как Гарри, старший брат Майка, проводил там какие-то опыты с серой. И где она только умудрилась вляпаться?

tbc