Дорогие авторы! Пожалуйста, перенесите ваши работы на новый форум! Все мы, и команда сайта, и посетители, будем очень рады видеть вас на новом месте :)
Отправлено: 25.04.08 15:49. Заголовок: Отец запретил им спа..
Отец запретил им спать в одной кровати, когда Сэму было десять лет.
- Да все в порядке, папа, я не против, - пытался объяснить Дин. Он действительно был не против. Сэмми был занозой большую часть времени, но только не ночью; он мог ныть весь день, но как только темнело и они забирались в кровать, он сразу сворачивался теплым калачиком и дрых всю ночь, без дрыганья, храпа или пинков. К тому же у них почти всегда была напряженка с деньгами – а комната с двумя кроватями стоила меньше, чем комната с тремя.
Это был обычный здравый смысл, и Дин не понимал, почему произнесенное отцом тихое «Тебе пора спать в своей постели» заставило его смутиться и ощутить приступ вины. Как будто он давно уже должен был хотеть отдельную постель, и в том, что не он завел этот разговор, было что-то неправильное. Сэмми просто стоял рядом с двумя узкими койками и неуверенно смотрел на отца с братом широко раскрытыми глазами.
Дин ответил «Есть, сэр», добавил «Спасибо», пытаясь компенсировать свою ошибку, в чем бы она ни заключалась, и без лишних указаний лег на кровать, которая была ближе к двери.
Когда Сэмми немного подрос, и его можно было ненадолго оставлять одного, отец стал брать Дина с собой на охоту, если это позволяла учеба. Во время долгих выходных в честь Дня Колумба они отправились на охоту за мстительным духом, жившем в одном из соседних городков, и вернулись только после полуночи. Свет был погашен, иначе отец устроил бы хороший разгон, но когда Дин, спотыкаясь, добрался до спальни, Сэмми ждал его. Его глаза были широко открытыми, влажными, и в них отражался свет от кухонной лампы, которую включил отец.
- Спи, - тихо, чтобы не выдать Сэмми, сказал Дин. Сэм закрыл глаза, но минут через пятнадцать, когда Дин забрался в свою кровать, а свет на кухне опять погас, он уже стоял рядом с его кроватью и шептал «Дин, Дин». Дин подвинулся, и Сэмми мгновенно пристроился рядом. На следующий день, несмотря на то, что им не надо было собираться в школу, они вскочили спозаранку и застыли, прислушиваясь. Отец еще спал – они услышали легкое сопение по другую сторону тонкой как бумага стены, и только после этого смогли снова расслабиться. Сэм опустил голову Дину на плечо и зевнул:
- Ну что, разобрались с ним? – пробормотал он.
- Ага, засолили и поджарили к чертям собачьим, - ответил Дин, гладя лохматую голову Сэмми, - Давай, вставай. Я приготовлю тебе яичницу. ________________________________________
Они не так уж часто спали вместе. Если отец и Дин возвращались достаточно рано, когда Сэм еще не ложился, он не демонстрировал никакого желания залезть к Дину в постель. Дина это всегда разочаровывало – в то время ему приходилось нелегко. Но он никогда не проявлял инициативы, потому что в глубине души ощущал, что это было бы неправильно. Слишком по детски. Отец всегда долго спал после охоты, так что никогда даже не подозревал ни о чем. Но происходившее не было секретом – они не лгали отцу, ничего подобного. Просто Дин не понимал, почему это должно касаться кого-то еще, кроме них двоих – где именно они спали было только их дело, пока они достаточно хорошо высыпались и не лажали в течение дня. Как только он пришел к такому выводу у себя в голове, то сразу же отбросил все сомнения в сторону и перестал думать на эту тему. Обычная безобидная мелочь, которую они позволяли себе время от времени.
Летом того года, когда Сэму исполнилось тринадцать, они вообще ни разу этого не делали – отец отвез их к пастору Джиму, и они спали все вместе в большой мансарде, на трех выстроенных в ряд кроватях. Теперь, когда Сэмми находился в безопасном месте под присмотром другого охотника, отец стал брать Дина на более продолжительных охоты. Один раз они вернулись из Нью-Мехико после двухнедельного отсутствия и обнаружили, что Сэм решил начать расти. И расти. И расти. Отец раньше поругивал Сэмми за детский жирок и заставлял заниматься дополнительными пробежками. Теперь же он просто почесал лоб и сказал: «Прости, малыш. Похоже, ты просто запасался на черный день».
Сэм убито хмыкнул и опять уткнулся головой в подушку. Он почти все время проводил наверху в мансарде, спускаясь только на тренировки и чтобы поесть. Дин, отец и пастор Джим быстро опустошали свои тарелки, в то время как тарелка Сэма была еще наполовину полна. И они просто сидели за столом и наблюдали за тем, как он гоняет еду. Это было потрясающе – как наблюдать за крушением поезда в замедленной съемке или что-то вроде того.
- Мужик, ты как нарколептик какой-нибудь, - сказал Дин, сев на краешек кровати, чтобы растормошить Сэма. Отец уехал закупать боеприпасы, у пастора Джима была встреча с одним из прихожан, и Дин умирал со скуки. – Может, отцу стоит показать тебя врачу?
- Я не устал, просто мне больно, - ответил Сэм, перевернувшись и будто обвившись вокруг Дина, уткнув голову ему в бедро, - Как будто грипп подхватил.
Дин начал массировать шею и плечи Сэмми, а потом, после того, как он вытянулся, его спину. Когда он попытался остановиться, Сэмми недовольно замычал, и Дин вздохнул, снял ботинки, уселся на кровати, скрестив ноги, и начал растирать Сэмми сначала одной, потом другой рукой. Это было его самым ярким воспоминанием о том лете – охоты, продолжавшиеся неделями, и долгие жаркие ленивые вечера, когда он помогал Сэмми расти.
Во время рождественских каникул отец взял Сэма на охоту. Раньше Сэмми бывал только на однодневных охотах, и никогда не принимал непосредственное участие – его всегда оставляли в машине на подстраховке, с книгами на английском и латинском, открытыми на самых важных страницах, с флаконами святой воды и патронами с солью, разложенными в идеальном порядке, будто организованность могла уберечь их от опасности. Но с того самого лета он был почти таким же высоким, как Дин, и мог увернуться от пули, так что отец взял его на охоту, тихо приказав Дину приглядывать за ним – хотя нужды в таких указаниях не было и в помине. Той ночью он заполз в кровать к Дину, даже не спросив, – точнее, попытался. Койка была слишком мала даже для самого Дина, а Сэм в то время из круглого малыша превратился в сплошные длинные костлявые ноги и локти. Как только он забрался в постель, последовал продолжительный сеанс пихания, толкания и балансирования на краю, когда оба чуть не попадали на пол. Они отчаянно пытались быть как можно тише, застывая на месте при каждом раздраженном скрипе кровати. Наконец они смогли устроиться – Сэм в изгибе тела Дина, его колени свисали с одной стороны кровати, задница Дина – с другой, и одновременно отключились со скоростью света. ________________________________________
На следующий год Сэм завел первую подружку. Немного поздновато, думал Дин поначалу, но лучше поздно, чем никогда. А потом Сэм совсем все испортил: превратился в ханжу, отказываясь обсуждать, как далеко они зашли с подружкой, и поднимая крик, когда Дин не мог вспомнить ее имя. Через несколько недель Дин сам придумал для нее подходящее имя – Дурное Влияние. Сэм начал приносить домой аттестаты, в которых были сплошные пятерки с плюсом, и устраивать скандал каждый раз, когда отец заставлял его тренироваться, а не тратить время на глупости, вроде футбола или баскетбола. И все потому, что Дурное Влияние хотела бойфренда – школьную знаменитость. Можно подумать они застрянут здесь так надолго.
А потом все стало по-настоящему плохо: они переехали, не так уж и быстро, по мнению Дина, а Сэм все продолжал ей звонить. Они пересекли два штата, и отец не горел желанием оплачивать междугородние звонки из дома, так что Сэм устроился на неполный рабочий день в библиотеку, и весь заработок тратил на телефонные карточки, часами корчась в узкой телефонной будке. Иногда он торчал там до самого вечера, когда библиотека закрывалась, все расходились по домам и парковка пустела. И он не позволил Дину свести его с другой девушкой, хотя Дин пытался и даже нашел трех подходящих кандидаток, каждая из которых была гораздо сексуальнее Дурного Влияния, по крайней мере, по его авторитетному мнению.
Дин начал всерьез беспокоиться, и даже подумывал о том, чтобы поговорить с отцом, пусть это и было бы нарушением негласного братского кодекса. А потом однажды ночью он проснулся и резко вскочил: увидел силуэт Сэма, стоявшего в дверном проходе, и самой первой мыслью было – что-то случилось с отцом. А потом Сэм вошел в комнату, закрыл дверь, сел на кровать Дина и прошептал:
- Мина порвала со мной.
- Что? – возмущенно переспросил Дин, - Я сразу говорил, что от этой телки будут одни неприятности.
- Нет, - ответил Сэм, проведя ладонью по глазам, - Дело не в ней, а в нас, в отце, во всем этом – никто не живет так, как мы, я дико устал от всего этого…
И он плакал, тихо, но по-настоящему. Дин притянул его к себе, и обнял изо всех сил, потому что только это и мог сделать. Той ночью Сэм так и не остановился, просто доплакался до изможденного ступора и обмяк в руках Дина.
Утром их в таком виде застал отец. Они оба проспали.
- Что все это значит? – спросил он, стоя над ними с хмурым лицом, и Дин ощутил, как шок и стыд распространяются внутри, словно ему хотелось накрыться одеялом и спрятаться, хотя… они ведь не делали ничего такого. Теперь он понимал, почему отец так хмурится из-за того, что ему пришлось увидеть, но Господи Иисусе, ничего такого не было, на нем были шорты и футболка, а Сэм даже джинсы не снял, и он открыл рот, чтобы сказать это отцу, и в то же самое мгновение Сэм отчетливо произнес «Пошел на хуй».
У Дина отпала челюсть, и отец явно тоже был потрясен. Сэм поднялся с кровати и встал перед ним лицом к лицу, и Дин впервые обратил внимание на то, что Сэм стал выше, чем отец, и на то, что, несмотря на худобу, у него были очень широкие плечи. Сэм сжал кулаки, его лицо раскраснелось от злости, и на нем все еще были видны следы от подушки.
- Пошел на хуй, - повторил он, - Тебе наплевать на нас. Ты просто хочешь, чтобы мы были полезными и делали, что ты приказываешь, а пока мы подчиняемся, тебе все равно, счастливы мы или нет, тебе наплевать на то, что ты гробишь наши жизни, на все наплевать – только бы ничего не стояло на пути твоего проклятого тупого гребаного крестового похода…
Отец ударил его по лицу один раз. Дин, в шоке сидевший на кровати, вздрогнул от звука пощечины. Отец мог отшлепать их, если они совсем отбивались от рук, но это было давным-давно, и на мгновение Дину показалось, что Сэм ударит в ответ. Отец, похоже, тоже так подумал, и его руки сжимались в кулаки – Дин уже готовился вскочить и встать между ними.
Но Сэм просто стоял на месте, прижав руку к лицу и опустив плечи, его губа опухала прямо на глазах, а потом он выпрямился, посмотрел отцу в глаза, и произнес, глухо и страшно «Ты можешь бить меня сколько хочешь, правда все равно от этого не изменится», и Дин не знал, что со всем этим делать, и видел по лицу отца, что он не знает тем более.
Отправлено: 25.04.08 15:51. Заголовок: Следующие два года С..
Следующие два года Сэм беспрерывно был занозой в заднице.
- Давай, в кои-то веки у нас есть кабельное, - сказал Дин, валясь на диван. - «Южный Парк» как раз начинается, просто охренительная вещь.
- Кабельное у нас есть только потому, что ты незаконно подключился к проводу, - прямо ответил Сэм, сгреб в стопку свои учебники и поднялся. Квартира, в которой они остановились в этот раз, состояла только из двух маленьких спален со слабыми светильниками и главной комнаты, так что ему некуда было идти. Но он все равно поднялся, сел за стол и опять склонился над своими учебниками, зажав уши.
Дин закатил глаза, открыл пакет чипсов и сделал звук погромче, решив, что рано или поздно ему удастся заманить Сэма.
Не удалось. Сэм все еще сидел за кухонным столом, когда несколько часов спустя вернулся отец с парой набитых продуктами пакетов.
Дин поднял голову:
- Раздобыл новую кредитку?
- Ага, - ответил отец, - Даже две.
Одну из кредиток он бросил Дину. На ней было написано Джейкоб Н. Хайд. Дин ухмыльнулся и положил ее в свой бумажник.
- Ну что, парни, поможете мне с булочками и беконом?
Отец достал из пакета пакет апельсинового сока и поставил его на стол перед Сэмом: «Тропикана», как он любил.
Сэм опять сгреб свои учебники и встал:
- Я не голоден, - произнес он, - Пойду в кофейню.
- Сядь, - приказал отец. - Ты поешь, а потом ляжешь спать пораньше. Завтра нам предстоит работенка, и я хочу, чтобы вы были в наилучшей форме.
- Я не пойду, - ответил Сэм, - У меня уроки.
Отец напряг челюсть.
- А что за работенка? – вмешался Дин. Они приехали сюда из-за постоянных исчезновений людей на пикниках, происходивших в радиусе примерно двадцати километров от их городка.
- Гнездо гигантских пауков, - ответил отец. - Они обосновались на заброшенной фабрике в двадцати милях за городом. Утаскивают туда людей и пожирают их. Это гораздо важнее школьного задания, Сэм, - закончил он, и Дин вздрогнул.
- Конечно, то, чем ты хочешь заняться, всегда важнее, - буркнул Сэм, - Я уже договорился назавтра – мы с ребятами собираемся встретиться в библиотеке для подготовки к уроку.
- А какие-нибудь красотки там будут? – поинтересовался Дин.
Сэм закатил глаза:
- Я собираюсь действительно учиться, Дин.
- Да ты просто позор семьи.
- Это я уже понял, - горько ответил Сэм, обошел отца и вышел за дверь. Рука отца дрогнула, будто он хотел схватить Сэма, но в последний момент сдержался.
На следующий день Дин с отцом отправились на фабрику и семь часов занимались выслеживанием и уничтожением гигантских пауков и раздавливанием их яиц.
- Ну и мерзость, - сказал Дин, когда они наконец-то добрались до гнезда и нашли там наполовину съеденный труп последней жертвы и двенадцать свежих и пульсирующих яиц. Он залил весь этот бардак бензином и бросил зажженную спичку. Пока гнездо догорало, они с отцом стояли в стороне, ополаскивая лица и руки водой из старого, но еще работающего крана. Но им так и не удалось избавиться от пакостной паутины – для этого нужен был вазелин и чертова уйма времени.
Отец сделал несколько глотков из своей фляги и протянул Дину, схватившему ее с благодарностью. На губах держался вкус дыма и горький запах паучьего гнезда. Дин несколько раз полоскал горло и сплевывал, прежде чем сделать глоток.
- Так, объясни мне еще раз, как Сэм умудрился отмазаться?
Отец вздохнул и устало потер лоб:
- Он слишком взрослый, чтобы тащить его за руку.
- Если бы ты приказал, он подчинился бы, - ответил Дин.
Некоторое время отец молчал. В помещении раздавалось потрескивание горящего пламени, время от времени сопровождаемое громким, похожим на поп-корновое, хлопаньем очередного лопнувшего яйца. Наконец он произнес:
- Сынок, ты не можешь заставить человека делать то, чего он не хочет. Если вкратце, ты можешь наказать его, но такой подход не будет действовать вечно, и чем чаще ты будешь использовать наказание, тем быстрее оно перестанет действовать. С таким делом мы могли справиться и вдвоем, и Сэм прекрасно знал об этом. Если бы я принудил его сегодня, то вполне возможно, что в следующий раз, когда он будет нам по-настоящему нужен, он не поверит мне и решит, что настал подходящий момент для прямого неповиновения. Потому что он только и ждет такого момента.
Отец протянул руку за флягой.
- Неважно, - пробормотал Дин. Он был разгоряченным, липким и взбешенным, а когда они пришли домой, и он увидел, что Сэм тоже вернулся, и сидит за столом, чистенький и умытый, с большой кружкой кофе в руках, то его злость стала еще сильнее. В кофеварке было пусто, и в банке с кофе оставались разбросанные на дне остатки.
- Зря ты не пошел, это было потрясающе, - сказал Дин и, проходя мимо, вытер свой грязный и покрытый паутиной рукав о лохматую шевелюру Сэма.
- Черт побери, Дин! – заорал Сэм, и Дин радостно вытер и второй рукав. Сэм оттолкнул его. - И не надоело быть придурком?
- Лучше уж придурком, чем отсиживающейся дома сучкой, - ответил Дин. Это было надежное оскорбление, достаточное для того, чтобы развести Сэма на стычку. Дин устал, но его все еще переполнял адреналин, и ему хотелось спровоцировать Сэма и пару раз ткнуть его мордой в грязь.
Но Сэм просто сжал губы и отвернулся, разозлено нагнувшись над своими учебниками. Его волосы превратились в грязные склеившиеся космы. Дин пытался порадоваться этому, но ощутил только напряжение и разочарование, раздражение, кипевшее внутри. Он пошел в душ, потом в постель, уснул и проснулся в три часа утра от смутного ощущения, что происходит что-то не то. Кровать Сэма была пуста, и из под двери все еще виднелась полоска света. Прислушавшись, он мог различить звук карандаша, царапающего бумагу.
- Какого черта ты еще не спишь? – спросил Дин, направляясь к холодильнику, чтобы налить себе апельсинового сока. Он отметил, что Сэм уже успел прикончить почти половину пакета.
- Работаю, - коротко ответил Сэм. Ряд с ним лежала аккуратная стопка исписанных листов, и в настоящий момент он решал математические уравнения.
- Ну и фиг, - буркнул Дин. - Все это пустая трата времени.
Сэм помолчал, а потом спросил:
- Неужели ты не мечтаешь о лучшей жизни, чем эта?
Дин поставил пакет на стол. Сок был сладким и слегка терпким на вкус, и раздразнил маленькую ранку у него во рту.
Он сглотнул:
- А что не так с этой жизнью?
Сэм не ответил, и снова согнулся над учебником.
Ночь была теплой, но Дин все равно взял одеяло с кровати Сэма и бросил его на свою. Его морозило. ________________________________________
Сэм продолжал быть сучкой и с ним, и с отцом. В конце концов, Дин начал срываться в ответ, так что совместные ужины состояли из непрерывных пререканий, и в их тренировочных противоборствах появился особый надрыв, который все чаще приводил к разбитым носам и синякам под глазами. Отец пару раз накричал на них, а потом, наконец, отвел Дина в сторонку и спросил:
- Какого черта ты творишь?
- Черт подери, он сам напрашивается, и ты это знаешь, - отчаянно ответил Дин, желая, чтобы отец сделал хоть что-нибудь и, наконец, исправил это.
Отец ответил:
- Проклятье, Дин, ему шестнадцать лет. У него в голове все перевернуто вверх ногами, и он мечется из стороны в сторону, и понятия не имеет, какой путь ему выбрать. Он перебесится и придет в себя, просто дай ему время. Дин уставился на него. Впервые на его памяти отец выдал однозначную глупость, и на мгновение он задумался, сказал ли это отец для того, чтобы успокоить его, или он считал Дина достаточно тупым, чтобы поверить во всю эту ложь. А потом пришло внезапное осознание того, что отец считал это правдой. Сэм был настолько далек от бесцельных метаний, насколько можно было быть. Напротив, у него была карта, пункт назначения и полный бачок бензина, и все, чего ему не хватало – это ключа зажигания.
Это была осень выпускного класса Сэма, и они жили далеко за границами города, в хибаре, где в окнах стекло заменяла москитная сетка, так что по ночам вместе с холодным ветром дом наполнял резкий запах мертвых листьев. Сэм вернулся домой непривычно тихим, и в кои-то веки не вел себя как сучка, а когда они разошлись по комнатам на ночь, ни с того, ни с сего забрался к Дину в кровать. Дин от неожиданности оттолкнул его. Сэм взвизгнул и шлепнулся на пол.
- Какого черта с тобой происходит? – рявкнул Дин, его сердце колотилось в груди.
И Сэм, не вставая с пола, ответил:
- Я получил результаты вступительных экзаменов.
Дину даже не нужно было спрашивать, что он задумал. Было в его голосе что-то одновременно триумфальное и умоляющее, словно говорящее – это перед тобой, прямо перед тобой, и если только решишься, – будто он думал, что Дин хочет его, действительно хочет, и будто это козырь, который мог заставить Дина уехать вместе с ним и оставить отца.
Дин закрыл глаза и перевернулся на другой бок. Сэм опять забрался на кровать и прижался к нему. Дин лежал, чувствуя его дыхание у себя на шее, руку на талии, колени, упирающиеся в его ноги, холодный ветер где-то вдали и тепло тепло тепло, окутывающее его, и понял, что отец не зря хмурился. Просто о некоторых вещах легче было не знать. ________________________________________
Когда Сэм, наконец, уехал, он ощутил облегчение. Это произошло за две недели до Дня труда. Отец объявил, что они едут в Батон Руж. Сэм объявил, что он едет в Калифорнию. Дин сидел на крыльце и вздрагивал при звуках разворачивавшейся в доме схватки. Когда она закончилась, он отвез Сэма на остановку и в последний раз дал ему подзатыльник перед тем, как посадить на автобус. Когда после этого он вернулся в мотель, в их комнате царила тишина. Отец потер лицо рукой перед тем как посмотреть на него и сказать:
- Что же, сынок, нам лучше поторопиться.
И Дин ответил «Есть, сэр», и это было легко, вся охота прошла легко. Целый день все складывалось легко, и под вечер они устроили себе спокойный мирный ужин из пива и гамбургеров в местной забегаловке. Дин не скучал по Сэму. Совсем не скучал. А с чего он должен был по нему скучать, учитывая что все последнее время Сэм вел себя то как зануда, то как идиот? Дин одного не мог понять – как можно было уйти от всего этого. Уйти от правды. Это было все равно что стоять посреди шоссе с закрытыми глазами, и притворяться, что если ты не видишь приближающийся грузовик, то он не размажет тебя по асфальту. Он не хотел скучать по такому глупцу.
Но он скучал по идее Сэмми – малыша, который смотрел на него, широко открыв глаза, и относился к нему как к герою.
Чем скорее он выбьет эту фантазию из своей головы, тем лучше.
А потом он вернулся домой поздно одной ноябрьской ночью – мокрый, замерзший и засыпающий на ходу, после того, как прикончил двух баньши и в процессе подвернул лодыжку. На этой неделе он обосновался в пустом не отапливаемом лыжном домике; отец отправился в Арканзас по делам. Дин с трудом умудрился стянуть с себя ботинки и насквозь грязную одежду, заполз на кровать и пробормотал: «Иди сюда, Сэм, где ты там возишься?» Он услышал, как произносит эти слова, и проснулся от шока. Горло сжалось. Он сжал одеяло в кулаки и не отпускал.
Отправлено: 25.04.08 15:54. Заголовок: Сэм, которого он пол..
Сэм, которого он получил обратно четыре года спустя, как растянутую резиновую перчатку, которая мгновенно возвращается к исходной форме, стоит ее отпустить, все же отличался от того Сэма, который от него уехал. Но он был таким же напряженным, вредным и сучным, особенно если Дин решал приложить немного усилий и спровоцировать его веселья ради. Но он занял место у Дина за спиной так легко, будто был создан для него, и бесконечная охота, и все люди, которым они помогли, и все твари, которых они прикончили, – все это внезапно стало в десять раз приятнее благодаря слаженной работе в команде, какая у Дина не складывалась даже с отцом.
После всей этой истории с Джесс Дин почти мечтал о том, чтобы у него не было той охоты с Сэмом – той последней возможности увидеть Сэма счастливым, когда жизнь, о которой он всегда мечтал, была прямо у него перед лицом – его собственная прямая сияющая дорога. Конечно, это была глупая жизнь, и эта дорога была лживым миражом, но видеть своими глазами эту точку сравнения все равно было охренительно тяжело, потому что теперь Дин мог наблюдать во всех мельчайших деталях, насколько уничтожен был Сэм, и знать, что вырывающиеся в его адрес гнев и ярость были связаны не столько с ним, сколько с девушкой, сгоревшей заживо на потолке.
Прошло много времени до того момента, как Сэм смог окончательно взять себя в руки. И ничего необычного не было в том, что последний шаг к этому он сделал, когда Дин чуть не откинул копыта.
Тем вечером Дин выписался из госпиталя и отправился в мотель. Он лежал на кровати, осторожно дыша, и думал о том, сколько времени пройдет, прежде чем его телу надоест бороться и оно просто отделается от него.
- Дин? – прошептал Сэм.
Дин не ответил. Он слишком устал, чтобы двигать губами. Мгновение спустя кровать накренилась, и Сэм оказался в ней рядом с Дином. Он двигался так осторожно, будто все еще был мальчишкой в сорок килограмм весом, и имел реальную возможность устроиться в постели, так, чтобы Дин не заметил.
Дин по-прежнему ничего не говорил, и Сэм прижался покрепче, и положил ладони ему на грудь, прямо над сердцем.
Дину не хватало дыхания, чтобы заговорить, да ему не особо и хотелось – только не сейчас, когда Сэм говорил вещи, для которых не было слов, просто молча лежа рядом с ним. Дин немного боялся смерти и страшно боялся оставлять Сэма одного, без отца или кого-нибудь еще, кто мог бы за ним присматривать, но в это мгновение, пусть на чуть-чуть, его переполняло глупое счастье.
Это ощущение вернулось, душило его, извивалось внутри, когда он смотрел на лежащего на матрасе Сэма – обмякшего, пустого, ушедшего. Дин просто сидел рядом и смотрел, будто надеясь на то, что если он просидит достаточно долго, то рано или поздно Сэм завершит этот последний прерванный вздох и откроет глаза. Изредка он подходил ближе и почти ложился рядом с ним на матрас, почти прикасался к его лицу или руке. Но стоило ему подойти слишком близко, как становилось все очевиднее, чем Сэма больше не было. Сэм был холодным. И Дину было страшно, когда он садился в машину, так охренительно страшно, и ад царил в его голове как все кошмары, которые он видел за свою жизнь, о пламени, и боли, и потере всего, что было дорого, но Сэма больше не было. Он не просто был на другом конце страны, занимаясь какими-то глупостями, его больше не было – и значит, все ушло вместе с ним. Ему больше нечего было терять. ________________________________________
Следующий год пролетел так быстро, что казалось, будто Дин только в понедельник обнимал тело Сэма под проливным дождем, а уже в пятницу впервые услышал собачий вой. Он чистил пистолет, когда низкий дикий жадный звук просочился через дверь и окна, подобный полицейской сирене – такой же бесконечный, свистящий и режущий. Когда он слышал его, то не мог пошевелиться. Он просто замер, сжав кулаки, уставившись в дуло пистолета и отчаянно стараясь не выдать себя. Когда вой затих, он поднял голову и увидел, что Сэм смотрит на него:
- Эй, подай мне салфетки, - произнес Дин и заставил себя улыбнуться, хотя улыбка ощущалась как клейкая лента, которой кто-то залепил его рот.
Чуть позже Сэм ушел, чтобы купить что-нибудь на ужин – пиво, картошку и отличные гамбургеры, вкусные и сочные. Дин съел все до последней крошки, бурча от удовольствия, облизал пальцы и взял вторую банку пива, которую протянул ему Сэм.
- Эх, это было потрясающе, - сказал он и рыгнул. - Слушай, я пойду проветрюсь – навещу тот бар, который мы видели на дороге…
- Дин, - тихо произнес Сэм, и Дину чертовски не хотелось продолжать этот разговор. Он так и сказал, но Сэм продолжил:
- Нет, никаких разговоров, просто… слушай, я ведь почти весь год позволял тебе делать все по-своему, ведь так?
- Ну да, наверно, - ответил Дин. С Сэмом было на удивление легко ладить, когда после шести месяцев мучений он перестал бороться с неизбежным, поумнел, пристрелил эту сучку Руби и забыл о своих попытках отмазать его от сделки. - Эти близняшки из Дулута…
- Ну да, Дин, - Сэм закатил глаза, но было видно, что он слегка улыбнулся. - В общем, сегодня мне хотелось бы, чтобы все было по-моему, ладно?
- Ладно, - буркнул Дин. - И чем займемся? Будем смотреть Шедевры театрального искусства и заплетать друг другу волосы в косички?
- Нет, - ответил Сэм, - давай просто ляжем пораньше?
- Ну ты и зануда, - протянул Дин, однако сразу же начал стягивать ботинки и куртку, потому что знал, что Сэм имеет ввиду. Когда он лег на кровать, Сэм последовал за ним – свернулся рядом и вокруг него, используя плечо Дина как подушку, уткнувшись носом в его шею. Дин гладил его по голове, чувствуя, как уже накатывают тяжесть, сонливость и тепло, и понимал, что оно того стоило. Что бы ни ждало его впереди – все равно это стоило возможности снова пережить эти ощущения, все расставить на свои места.
- Дин, - мягко произнес Сэм, - я люблю тебя.
- Чувак, - хмыкнул Дин и пихнул его в плечо. Довольно слабо пихнул, потому что ему было лень собираться с силами.
- Нет, ты выслушаешь меня, наконец, - не сдался Сэм. - Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты это знал. Я хочу, чтобы ты это помнил, потом…
Дин попытался сесть и посмотреть ему в глаза, но не смог пошевелиться.
- Какого черта ты натворил? – сказал он, и попытался еще раз толкнуть Сэма, но проклятые руки не слушались его, он не мог…
Сэм приподнялся и посмотрел на него сверху вниз. Казалось, что он смотрит откуда-то издалека, окруженный туманным сиянием. Дин пытался схватить его, но не смог – его рука стала как резиновая и он смог лишь слегка задеть Сэма.
- Дин, прости меня, - говорил Сэм, - Послушай. Я видел, как ты смотрел на меня, я знал, что ты волновался…
- Нет, - шептал Дин, - нет, Сэмми, нет, нет, - и снова пытался его схватить.
- Шшшш, - произнес Сэм, нежно взяв его за руку и положив ее на одеяло. - Когда ты проснешься, Бобби уже будет здесь. Я первым делом позвоню ему…
- Сэм, – глухо сказал Дин.
- Она не смогла полностью вернуть меня, Дин, - говорил Сэм. - Какая-то часть меня не вернулась – она не смогла ее достать. Лучшая часть. Это… было нелегко, Дин. Сначала я не замечал, но потом… нет, Дин, не надо, - и Сэм толкнул его обратно на подушки. Темнота постепенно заполняла комнату, и глаза Дина постоянно закрывались.
- Я люблю тебя, - мягко прошептал Сэм, прижавшись к его щеке, легко поцеловав его открытый рот. - Я люблю тебя.
И он исчез. ________________________________________
Его разбудил собачий вой, и он отчаянно выцарапал путь из сна. Дин никогда бы не подумал, что настанет день, когда он будет рад слышать вой адских псов. Его все еще мутило и покачивало, и руки слушались с трудом, так что Бобби он смог дозвониться только с четвертой попытки, а дозвонившись, не смог заговорить и только издавал сдавленные бессвязные звуки, перемежавшиеся отчетливым «Сэм».
- Дин, - тараторил Бобби, - Дин, я уже еду, только глупостей не делай – я не знаю, что он задумал, он мне ничего не сказал, но ты просто подожди меня и…
Дин бросил трубку и, шатаясь, вышел за дверь. На нем были только футболка и джинсы, на ногах носки, и он спотыкался и падал каждые пять минут. Он засунул два пальца в рот так глубоко, как только смог, и заставил себя избавиться от полупережеванных остатков гамбургера, а затем упал на машину, прижавшись щекой к холодному металлу капота.
Машина была на месте, так что Сэм не мог далеко уйти. Ему понадобилось немало времени, чтобы дойти до этой мысли своей задурманенной головой, и еще больше времени ушло на то, чтобы перейти парковку, снова и снова падая на ободранные ладони и колени, и оказаться на дороге, где его ждал только рев шоссе и маленькая белая часовня невдалеке. В ее окнах все еще горел свет. Дин побежал к ней, неуклюже волоча ноги, пытаясь полагаться на память тела, а не мозга.
Адские псы бежали за ним, тяжело и жарко дыша. Они держались поодаль, но лишь слегка – его время еще не пришло. Но они ждали, преследовали его, высунув из красных пастей длинные влажные языки. Псы были черными, как сама ночь, и лишь красные глаза горели в темноте. Один из них гавкнул и прыгнул перед ним, щелкнув пастью; Дин инстинктивно попытался отшатнуться, и снова упал. Остаток пути до двери в часовню он проделал наполовину ползком.
Сэм был в другом конце часовни рядом с высокой светловолосой женщиной. Они стояли перед алтарем, заставленным горящими свечами. Это не было похоже на вызов духов, или ритуал, или что-то подобное – Сэм просто разговаривал с женщиной, повторяя:
- Это неправильно. Так не должно… Дин бы никогда.… Сколько жизней он спас? Мы с отцом всегда хотели только мести. А он ничего не хотел – только остановить этих тварей и защитить людей, которые дороги ему. Он никогда не думал о себе, ничего не просил для себя – и это нечестно. Он не должен отправляться в ад только потому, что любит меня. Так не должно быть. Так не… Он никогда ничего не просил не просил…
Женщина мягко произнесла «Сэм» - ее голос был таким знакомым, и Дин начал моргать, тереть глаза, попытался встать на ноги, цепляясь за церковные скамейки…
- Пожалуйста, - говорил Сэм. - Она даже не выполнила свою часть уговора – она не смогла вернуть меня целиком. Сделку можно разорвать…
- Ты знаешь, к чему это приведет, - ответила женщина. - Ты можешь опять стать единым целым, Сэмми, но ты знаешь…
- Да, - мягко произнес Сэм, - я знаю. Пожалуйста.
Нет, - крикнул Дин, спеша к ним на дрожащих ногах. - Нет, пожалуйста, мама, пожалуйста, не надо… Она повернулась и улыбнулась ему, смотря на него сияющими влажными глазами, и произнесла мягко:
- Ты мог спросить, - а потом повернулась, подняла руку и прикоснулась к лицу Сэма.
На мгновение они застыли на месте в сиянии яркого света, но потом она исчезла, а Сэм остался, шатаясь как дерево во время урагана, в любой миг готовый упасть.
- Нет, - кричал Дин, подбежав и подхватив его. - Нет, нет, нет, - и он снова вернулся на темное мокрое поле, и снова был залит кровью Сэма; он сидел на грязном линолеуме, чувствовал вонь выгоревших свечей, пытаясь руками удержать тепло в теле Сэма, и вот адских псов уже не было рядом, но он все равно был в аду.
- Дин, - пробормотал Сэм, и Дин сказал:
- Сэм, проклятый ты ублюдок, я не позволю тебе, я не…, - а потом Сэм снова сказал «Дин», и обхватил его руками, и Дин вцепился в него, и рыдал, уткнувшись в плечо, открыто рыдал, а Сэм гладил его по голове, снова и снова, и через некоторое время Дин просто уснул у него в руках.
________________________________________
Он проснулся в комнате мотеля, с пластырями на коленях и руках. Бобби и Сэм Сэм СЭМ сидели у окна и тихо разговаривали, а когда Дин вскрикнул и попытался встать, Сэм посмотрел на него - его глаза были ясными, как восход солнца - подошел и мягко произнес «Я здесь, Дин». Дин ответил «Ага» и врезал ему по морде.
- Эххххммм, - промычал Сэм.
Бобби встал, взял куртку, сухо произнес «Похоже, здесь моя работа выполнена», и подошел, чтобы хлопнуть Дина по плечу.
- Надеюсь, вам двоим удастся не влезать в сделки с демонами хотя бы ближайшее время.
- Угу, - ответил Дин, а Сэм поднялся с пола и обнял Бобби, заставив его закашляться и смутиться. Сэм повернулся, когда за Бобби закрылась дверь, и Дин быстро произнес:
- Даже и не мечтай об этом, сучка, я все еще на тебя зол.
- Дин, - сказал Сэм. - Я должен был это сделать. Я бы все сделал, чтобы спасти тебя.
- И из всех способов ты выбрал этот? Ты же мог умереть!
Сэм мгновение молчал, а потом тихо ответил:
- Я был готов сделать кое-что похуже, Дин. Гораздо хуже. Руби хотела от меня именно этого от меня. Тебе легче было бы увидеть меня во главе армии демонов? Ты такую жизнь хотел для меня купить? Так или иначе, Дин, я все равно хотел быть с тобой до самого конца. И неважно, каким он будет.
Дин отвернулся. Сэм сел на кровать рядом с ним и положил руку на прикрытое одеялом колено.
- Мы живы, и никто из нас не отправляется в ад. Чего еще ты хочешь, Дин? Или тебе так страшно жить дальше?
- Я не хочу умирать, твою мать, и кончай говорить за меня, - пробормотал Дин, и опустил голову на свою ладонь. У него раскалывалась голова после той дряни, которой накачал его Сэм, и сейчас все было в порядке. Но скоро их жизнь вернется в проторенную колею, и в один из дней Сэм снова умрет, и он опять потеряет…
- Эй, эй, - сказал Сэм, взяв в ладони его лицо. - Этого не будет, Дин.
- Откуда ты это знаешь? – буркнул Дин, - Может, нам поселиться где-нибудь на отшибе, в какой-нибудь хижине, подальше от всех…
- Нет, - нежно ответил Сэм. - У нас есть работа, и мы продолжим ее выполнять. От этого не спрячешься, Дин. Скрываться вечно невозможно.
- Чудесно, тогда давай просто… - он закрыл рот и закрыл глаза, потому что, черт подери, он знал, что должен быть счастлив, он и был счастлив, они освободились, но все то, что заставило его отправиться на перекресток в первый раз, по-прежнему было рядом, и рано или поздно все повторится…
- Если бы я умер, - спросил Сэм, - ты бы опять вернулся на этот перекресток и заключил бы такую же сделку с любым, кто согласился бы…
- Даже, мать твою, не сомневайся в этом.
- Думаешь, ребята наверху согласятся дважды спустить нам это с рук?
- Ребята наверху? – переспросил Дин и хмыкнул, скрывая охватившее его беспокойство. – И во что же ты ввязался? Что вообще все это было.
Сэм улыбнулся с легкой грустью:
- Я просто попросил. Умолял их вернуть все на свои места. И даже не думал, что они сохранят мне жизнь. Но это была единственная попытка. Больше этот способ нам не поможет, Дин.
- Ты так хотел меня успокоить? – спросил Дин. - Сэмми, я не могу, не хочу оставаться один…
- Тебе не придется, - ответил Сэм. – Когда момент настанет, мы уйдем вместе.
Дин замолчал, тяжело дыша:
- Откуда ты знаешь? – сказал он, когда смог говорить. Ему понадобилось немало времени, и теперь вопрос теперь казался каким-то глупым и нелепым.
- Просто знаю, - пожал плечами Сэм. - И ты тоже.
Дин понял, что действительно знал бы, если бы перестал паниковать, хотя бы секунд на тридцать:
- Да уж, ну и ситуевина, - сказал он, прочистив горло.
- Неважно. Может, поспим?
- Нет, - сказал Дин, - я есть хочу.
Сэм принес ему сэндвич со стола. Пока Дин ел, он слонялся по комнате, закрывая жалюзи, проверяя замок, подбирая разбросанные вещи. Наконец, Сэм подошел к кровати, откинул одеяло и забрался под него. Он положил руку Дину на талию, и осторожно скользнул пальцами под ткань его трусов.
Дин почувствовал, как что-то трепещет у него внутри. Он слизал крошки и остатки горчицы с пальцев:
- Интересно, а что ребята наверху подумают об этом?
- Ты заткнешься или как? – пробормотал Сэм, и погладил его по бедру.
Лилит, спасибо большое! Такой потрясающий фик и перевод мне ужасно понравился! ))) Все эти детали, рассказ про их детство, про первую девушку, в которую Сэм влюбился. Омг, кажется, я могу перечислять и перечислять ))) И такой финал! Спасибо, что выбрала этот фик. Словом, как ты поняла, мне ужасно понравилось )))
Сообщение: 24
Зарегистрирован: 26.01.08
Откуда: Воронеж
Репутация:
0
Отправлено: 25.04.08 18:31. Заголовок: просто невероятно си..
просто невероятно сильный фик. Спасибо большое за перевод и выбор) Так много любимых мною мелочей... можно долго перечислять. И главное - ощущение тепла и уюта. Не знаю почему) И очень понравился финал!
Отправлено: 25.04.08 19:19. Заголовок: Душевно и семейно :)..
Душевно и семейно :) Я, правда, не поняла, что же такого Сэмми сделал в финале, но даже это не помешало... Оффтоп: потому как непонимание - это лично мои проблемы..., а фик замечательный Спасибо автору и вдвойне - переводчику )))
Отправлено: 27.04.08 00:50. Заголовок: Отличный фик и отлич..
Отличный фик и отличный перевод. Такой трогательный подросток-Сэм, и в кои-то веки, что особенно радует, адекватный Джон, и финал очень сильный (и при этом Астолат не перестает шутить, иии!)... Лилит, спасибо тебе, что это перевела!
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 7
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
спасибо огромное!
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума